Цветок в его руках

Она так и не сказала Дигану, что помощь может плохо закончиться для него. Он, скорее всего, не согласится с этим, так что ей следовало бы попросту сбежать и добраться до дома, а уж там с достоинством встретить виселицу. Теперь Диган стал немного ей доверять и не ожидает побега. Пока она по-прежнему с ним. Каждый раз, когда появлялась возможность улизнуть до прибытия на вокзал в Биллингсе, она ничего не предпринимала, сама не зная почему. Может, потому, что ей нравилось путешествовать с ним. Может, потому, что у Дигана, вероятно, уже был план, как справиться с тем, что ей грозило, и сначала нужно узнать подробности этого плана. В конце концов, это его профессия. Решать проблемы. И может, она не спрашивает, есть ли у него план, потому что просто не готова расстаться с Диганом. Наверное, просто знает, что у нее есть время. Но как только они сели на поезд в Биллингсе, больше не представилось возможности сбежать, тем более их лошадей погрузили в вагон для скота. И они останутся там, пока не доберутся до места.

Пункт назначения оставался неизвестным, хотя Диган склонялся к городу в центре. В поезде и на станциях он расспросил каждого служащего железной дороги, но узнал только, что поезда западного направления, доставлявшие жалованье работникам, были ограблены, потому их поезд вряд ли подвергнется набегу – денег он не вез. Один служащий согласился показать место последнего ограбления, но это вряд ли хоть чем-нибудь помогло в поисках банды Нолана.

Солдаты, нанятые железной дорогой, детективы и маршалы месяцами искали бандитов, но никто пока что и близко не подошел к раскрытию дела, даже если находил свежие следы.

– Тебе нужен следопыт, – решила Макс, когда они наконец прибыли в Бисмарк на восточном берегу Миссури, протекавшей по территории Дакоты.

Диган и Макс пошли к вагонам для скота, подождать, пока выведут лошадей.

– Охотник, не умеющий читать следы?

Он шутит?

Макс фыркнула:

– Могу, но только звериные, и никогда не пыталась выслеживать людей.

– Это не важно. Следопыт может быть полезен только сразу после ограбления. Мне нужен разведчик. По крайней мере хорошо знающий местность человек, который назовет места, где может залечь банда.

– Ты уже делал нечто подобное раньше?

– Почти.

– Почти? – удивилась Макс.

– Мне нужно было выбрать, куда ехать, когда я ушел из дома. Я слышал, что железная дорога проходила довольно далеко от тех мест. Но приближалась зима. Так что я решил отказаться от северного маршрута, а заодно и от поездов, и направился на восток.

– Трудно поверить, что ты новичок!

– В таком случае, не верь, – усмехнулся Диган.

Макс рассмеялась:

– Но ты же был новичком!

Диган не ответил. Еще бы!

– Ты взял из дома своего жеребца? – поинтересовалась она.

– Нет. У меня был чистокровный конь, участвовавший в скачках, но он захромал на полпути в Канзас, и я застрял между городами. А потом появилась старуха, правившая фургоном, который выглядел еще старше, чем она. Аделаида Миллер, самая сварливая особа, которую я когда-либо встречал. Властная, спорщица и упряма как осел. Отличалась от всех знакомых женщин в Чикаго, как день от ночи. Я не сразу привык к ней.

– Спасен старушкой! Никогда бы не подумала, – поддразнила Макс.

Он продолжал, не обратив на нее внимания:

– Она взяла меня домой к себе, пообещав доставить в город через неделю-другую, когда поедет туда. И переубедить ее не могли ни просьбы, ни деньги. Она не хотела ехать раньше. Мне пришлось прожить у нее месяц. Я быстро понял, что она просто хотела от меня помощи. Нужно было починить все, что развалилось от времени. Но она хотя бы хорошо готовила.

– И жила одна?

Понятно, что это качество важно для него!

Он кивнул. Служащий железной дороги отдал ему поводья. Макс пришлось ждать.

– У нее были свиньи и несколько коров, – продолжал Диган. – И огороды. Большое хозяйство в стороне от проезжих дорог, никаких соседей и двадцать миль до ближайшего города. Ее муж работал на ферме до самой смерти.

– Только не говори, что она заставляла тебя пахать землю! Никогда не поверю!

– Нет, после его кончины она выращивала только овощи и цветы, это было ей по силам. Но она хотела, чтобы я покрасил дом, перетаскал все тяжести, починил и исправил все поломки.

Как бы ей ни было интересно слушать его рассказ – хотя бы потому, что Диган редко откровенничал, – она все же невольно гадала, почему он все это говорит, и он будто прочел ее мысли.

– Стрельба.

– Она хотела, чтобы ты ее научил?

– Нет, она всячески ругала меня за то, что я не ношу оружия, и заставила учиться стрелять. Дала мне «кольт» своего мужа, велела упражняться и не отстала, пока я не стал попадать в каждую мишень.

Макс хохотала, не в силах остановиться. Старуха – учитель лучшего стрелка на Западе?

Диган ушел вперед. Она схватила поводья Ноубла и поспешила за ним.

– Подожди! Ты же понимаешь, как это смешно, так что не злись на меня.

– Аделаида сделала мне одолжение. Мне уже очень скоро понадобился пистолет. Еще до того, как я уехал из Канзаса. Но ты права. Я был зеленым юнцом, когда приехал на Запад. Но оставался таковым не слишком долго.