Цветок в его руках

Как давно никто о нем не заботился! Возможно, он привык к такой жизни… жизни с Макс. Жизни сладкой, полной сюрпризов и сильной страсти, без единого момента скуки. Быть рядом с ней, в постели или нет – все равно что удерживать в руках лесной пожар… или пытаться удержать.

Они будут жить не в лесной глуши, а в городском доме. В любом городе.

На ум пришел Нэшарт. Сколько же неприятностей он принесет городу, если примет предложение шерифа Росса и осядет там?

Наступил рассвет, и Диган, лежа в постели, наблюдал, как белый свет медленно заливает лачугу. Царила странная тишина, никаких звуков, кроме щебета ранних пташек. Значит, Макс все еще спит. Обычно она первым делом разводила огонь, чтобы выгнать из лачуги утреннюю прохладу.

Как только он поднялся, сразу понял, что Макс здесь нет. Выйдя из дома, он обнаружил, что ее лошади тоже нет, потому медленно зашагал к пруду. Вряд ли она поехала охотиться так рано. Кроме того, она ездила вчера и привезла много дичи. Сказала даже, что заметила одинокого бизона, которого, к его облегчению, оставила в покое. Поэтому день-другой она бы не охотилась, а он надеялся, что они не пробудут здесь так долго. Теперь он наверняка может держаться в седле, почти не испытывая боли. По крайней мере, не свалится с лошади.

Для нее рано и купаться, но где еще она может быть?

По пути к пруду он окликивал ее. Ответом было молчание. Но не уедет же она сейчас, когда он поправился! Нет, эта мысль даже не должна в голову ему приходить! Женщина не станет так помогать, чтобы потом бросить, когда настанет его черед помочь ей.

Как только он добрался до пруда, сразу заметил много следов на земле. Они были оставлены явно не Макс: отпечатки были от сапог гораздо большего размера, чем она носила. Их оставили двое или, может, больше мужчин – слишком много следов, чтобы сказать точно. Более того, одну из лошадей – скорее всего, Ноубла, увели на юг через лес. Земля уже успела высохнуть, так что следы были оставлены давно.

При виде следов Диган испытал совершенно чуждые для него чувства, напоминавшие панику и страх. Но они не помогут ему вернуть Макс, поэтому он отбросил все эмоции и вернулся в лачугу. Диган собрал ее и свои вещи, оседлал коня и не обращал внимания, что легкая боль становилась все сильнее. Несмотря на это, он ехал по следам, пока не нашел место, где была стоянка незнакомцев, и поскакал дальше во весь опор.

Грант добрался до Бисмарка еще до заката, сразу направился прямо в офис шерифа, узнать, не привозили ли охотники за головами Макс, чтобы получить награду. Но в тюрьме ее не было, а шериф оставил записку с предупреждением, что его не будет в городе несколько дней. Если ее захватили охотники за головами, это объясняет, почему она еще не в тюрьме. Возможно, они все еще в городе, просто ждут возвращения шерифа.

Он отправился на вокзал, который был закрыт на ночь, на стене висело короткое расписание. Поезд на Запад уходил каждый день рано утром. Тот, что уходил на Восток, – каждый вечер. Похоже, до завтрашнего утра он не узнает, сколько пассажиров уехали сегодня и в каком направлении. Но пока что он может обыскать отели. Если Макс все еще в Бисмарке, он ее найдет.

Диган поставил лошадь в конюшню, и его ждала внезапная удача: нашелся Ноубл. Его паломино узнал мерина Макс: они долго были вместе. Это заставило Дигана поискать гнедого. Хоть он ничем и не выделялся, на шее была маленькая белая отметина, прямо под гривой, где ее сложно заметить. Но он столько раз растирал гнедого, что запомнил отметину.

Пришлось позвать владельца конюшни.

– Кто оставил эту лошадь здесь, мужчина или женщина? – спросил он, показав на гнедого.

– Джексон Баучер.

– Кто был с ним?

– Никого. Он приехал в город на своей лошади и вел в поводу эту. Мистер Баучер всегда ставит коней здесь. Он спросил, не хочу ли я купить мерина, но я отказался. У меня есть свои кони.

Паника Дигана настолько усилилась, что он просто доверился интуиции и помчался в ближайший пансион, где ему и посоветовали разведчика, когда они с Макс прибыли в Бисмарк. Он боялся, что Макс мертва, иначе как объяснить то, что она оставила Ноубла. Впрочем, другие варианты ему в голову и не могли прийти. Мозг сверлила одна мысль: нужно поскорее добраться до Джексона Баучера. Она не доверяла так называемому полукровке и знала, что он работал на банду Нолана. Видимо, он решил не оставлять в живых свидетеля. Но почему он ждал так долго, чтобы явиться за ней? Может, все это время искал людей, готовых помочь? Нет, пожелай Джексон убить Макс, убил бы сразу, как только они вернулись в лачугу и Диган был без сознания.

Диган не стал стучать – пинком вышиб дверь. Джексон сидел в маленькой ванне, а в комнате больше никого не было. Баучер потянулся было к ружью, лежавшему на полу возле ванны, но рука его дрогнула, когда дуло пистолета Дигана уставилось ему в лицо.

– Она жива! – выпалил он.

– Где она?

– В поезде, идущем на Запад.

Диган взвел спусковой крючок:

– Лжешь. Она не оставила бы лошадь.

– У нее не было выхода.

– Говори быстрее, Баучер.

– Я думал, ты ранен.