Цветок вампира - аконит

Класс оказался наполовину заполнен, когда я прошла внутрь. Соседское место пустовало и, даже зная наверняка, что Эдуард и сегодня не покажется в школе, мне по-своему стало грустно. Я была готова молится всем богам, имена которых была способна отыскать в памяти, лишь бы не корпеть над очередной лабораторной в одиночку.

И мои молитвы были услышаны. В классе раздался звонкий лязг шпилек Дианы, которую, признаться, я раньше никогда не замечала на уроке. Оно и немудрено, ведь всё же я сидела за первой партой. К удивлению, одноклассница подошла к учителю и чуть нагнувшись к нему ближе, продемонстрировала белоснежную улыбку и тихо что-то прошептала, после чего преподаватель мягко отозвался и одобрительно кивнул. Диана казалась довольной итогом короткого разговора и направилась прямо к моему столу, отодвинула стул брата и села.

— Я подумала, что тебе не помешает напарница, пока Эдуард отсутствует, — сказала Диана и принялась доставать тетрадь из сумки.

— Да, было бы здорово. Что у нас сегодня, ты не знаешь?

Диана кивнула на доску и там оказалась округлым подчерком выведенная мелом надпись на самом верху: «Анализ и оценка различных гипотез происхождения человека».

— Ох, — произнесла я разочарованно: — Придётся много читать и выписывать.

— Да ладно тебе, — Диана махнула рукой, после чего подняла со стола в учебник и заглянув сначала в оглавление, быстро нашла нужную тему: — Здесь всего три страницы. Дольше будет таблицу чертить.

Придвинувшись к ней поближе, я посмотрела в учебник и облегчённо выдохнула.

Когда прозвенел звонок на урок, учитель поднялся и закрыл дверь в кабинет. После этого встав у доски, он вслух произнёс тему лабораторной и объяснил, чего от нас ожидает, расчерчивая примерную таблицу. В ней оказалось девять имён, а значит, именно столько теорий нам и предстояло найти в учебнике. Каждый ученик должен был выбрать одну из наиболее близких для себя и объяснить, в формате короткого сочинения, почему она кажется наиболее логичной и подходящей.

Диана настояла на том, чтобы она искала нужную информацию в виде годов жизни составителя, а я заносила их в таблицу. Слаженно работая, мы быстро внесли в колонки все цифры, после чего Диана принялась вслух надиктовывать теории.

— Вот эта мне кончено нравится, — сказала Диана чуть улыбаясь и принялась цитировать: — «Человек – единоутробный родственник, брат всему на Земле живущему, не только зверю, птице, рыбе…, но и растению, грибу… Паче всего сходственность человека примечательно с животными».

— Почему эта?

— Потому что, в отличие от большинства других она не сквозит гордыней, а наоборот воспевает равенство, представляя человека, как собрата всего живого на Земле. Красиво же, скажи?

— Да, но ведь и Дарвинская теория говорит о человеке, как о продукте эволюции, отсылая к животным корням…

Диана подхватила фразу, не дав договорить:

— Но при этом как бы ограждая человека от них, утверждая, что он выше природы и всего происходящего до него. Из Дарвинской теории выходит, что человек на вершине пирамиды, а все создания, населяющие многогранный мир, скорее есть недоразвитые копии, которые не смогли достичь тех же высот.

Я нахмурилась и подтянула к себе поближе учебник, ища глазами другую теорию и вскоре нашла:

— Нет. То, о чём ты говоришь, скорее относится к теории Роббинса. Смотри, — я указала пальцем на нужную строку, и Диана придвинулась ближе. От неё пахло свежестью, точно совсем недавно одноклассница вышла из душа.

— И правда. Роббинс называл животных неудачными попытками создать совершенную форму. Простите, дядюшка Дарвин! — театрально произнесла она слишком громко, что, должны быть расслышал весь класс, однако учитель даже не поднял глаза от лежащей на столе книги. – А ты какую выберешь?

Я задумалась и почесала лоб.

— Не знаю даже. Точно не Исоката с идеей «человек есть человек, потому что говорит». Он, видимо, никогда не встречал воронов.

— А что не так с воронами? – поинтересовалась Диана.

— С ними всё так, просто они говорят не меньше попугаев.

— Вот оно как, — Диана казалась искренне удивлённой.

— В любом случае, мне не очень нравятся все теории, где человека воспевают как вершину творения. Что-то с этим не так.

Диана с интересом всматривалась в моё лицо и после короткой паузы спросила:

— Интересно, ты бы так же рассуждала про вершину творения, если не знала о вампирах?

— Тише! – призвала Диану я и удивилась. В конце концов, это была не моя тайна, чтобы бояться её раскрыть.

— Да не волнуйся ты так, — коротко стриженная озорница демонстративно покрутила головой, а затем провела рукой, указывая на весь класс: — Никто даже не заметил. Людям вообще не свойственно замечать то, что находится у них прямо под носом.

— Ага. Именно поэтому полшколы не сопровождало меня с Ником взглядом, пока мы шли за руки до кабинета.

— С Ником? – переспросила Диана и мне показалось, что я слышу в голосе пренебрежение: — С Каримовым что ли?

— Ну да. Так что люди видят скорее то, что хотят увидеть.

Диана слегка поджала губы и тут же увлеклась чтением учебника.

— И давно вы с ним общаетесь?

— Мы встречаемся, — поправила я.