Цветок вампира – аконит

Откинув козырек, я обнаружила встроенное небольшое зеркало и осмотрела шею. На месте, где ранее чувствовалось неприятное жжение, кожа порозовела и продолжала набирать яркость, постепенно превращаясь в синяк. С края от намеченной полосы обнаружилась небольшая царапина. На поверхности едва проступала кровь. Сказать по правде, я бы не стала такую обрабатывать, но раз Никита настаивает…

Раскрыв аптечку, я достала марлевую салфетку, намочила ее перекисью водорода из пластикового флакона и приложила примочку к шее. Кожу пощипывало, как в детстве. Подождав несколько секунд, я отняла от шеи салфетку и достала круглый пластырь телесного цвета из набора. Ловко сняв половину пленки, я прицелилась через зеркало и осторожно наклеила пластырь поверх царапины. К счастью для меня, диаметра хватило, чтобы перекрыть и покраснение на коже. Если прогул Костя еще и мог мне простить, то вот насчет засоса на шее уверенности не было.

Никогда не говорила с отцом о парнях. Правда, у меня их никогда и не было, чтобы заводить разговор. Все мои знания о романтических отношениях брались из книг да из неловких разговоров с мамой. Впрочем, некоторые одноклассницы и того не имели. Когда я еще училась в Ростове, одна одноклассница пришла в школу и панически спрашивала у каждой встречной: «А правда, что ношение тампона может убить?» Незнание порождает страх, комплексы и неуверенность в себе. Понимание, как работает мое тело, не позволяет поддаться панике в похожих ситуациях и наделать ошибок. Я испытывала благодарность к маме за все неудобные разговоры, видя, что порой случалось со знакомыми и приятельницами. Думаю, в процессе тех бесед неловко было нам обеим, потому что Мария часто отводила взгляд и комкала в руках салфетку, как делала каждый раз, когда волновалась или чувствовала себя некомфортно.

Уложив все обратно в аптечку, я вышла из машины и, обойдя ее, торжественно вручила Никите, не забыв продемонстрировать итоги ювелирной работы по сокрытию раны. Каримов лишь вяло улыбнулся в ответ. Ник даже не посмотрел в мою сторону, задумчиво глядя сквозь стволы деревьев. Взгляд блуждал, не задерживаясь ни на чем определенном, словно где-то в недрах леса томилась надежда разжечь едва обретенную искру, но волшебство уже утратило силу, оставив чувства на обочине.

Я открыла было рот, однако быстро поняла, что не знаю, как нарушить тишину. Хвойный воздух с каждым вдохом пропитывал легкие, пытаясь подарить покой израненному сердцу. Неужели я что-то сделала не так?

После теплого салона авто на улице ощущалось холоднее, чем пару часов назад, когда мы с Костей выходили из дома. Влага с ночи собиралась на кончиках сосновых игл каплями. Лучи утреннего солнца сверкали на них бликами, отчего создавалось впечатление, что гладкие сферы были не из воды, а из горного хрусталя.

Я застегнула куртку и спрятала руки в карманы, ища хоть немного тепла. Возвращаться в машину не имело смысла, пока Ник стоял на улице. Он выглядел задумчивым и отрешенным. Быть может, если я дам Каримову немного времени, он заговорит?

– Мы почти приехали, – прозрачным тоном произнес Никита, продолжая смотреть вдаль.

Я осмотрелась по сторонам и не увидела ничего, кроме разбитой дороги, машины да редкого леса.

– Ты уверен? Я не вижу ни одного здания в округе.

– Это потому, что мы с другой стороны лесопилки, – уточнил Ник. – Не хотел заезжать через главный въезд. Лучше не привлекать внимания лишний раз.

Каримов умолк. Он посмотрел под ноги и принялся шевелить небольшой камень мыском кроссовки.

– Послушай, я… – начал Никита, но прервался на полуслове. – Мне жаль. Прости.

Я смотрела на Никиту и не могла понять, за что он извиняется. За поцелуй?

– Что, я так плохо целуюсь? – Мне хотелось, чтобы вопрос прозвучал шутливо, надеялась разрядить обстановку, но уже к концу фразы почувствовала во рту горечь.

– Нет-нет, что ты, – поспешно отозвался Ник и вновь умолк. Я заметила, как в удивлении вытянулось его лицо. Брови поднялись кверху. Никита облизнул нижнюю губу и с трудом сглотнул, будто это действие давалось с трудом.

– Но ты жалеешь, что это произошло. Тебе неловко рядом со мной, – холодно резюмировала я, хотя внутри все трещало по швам. Не таким я видела свой первый поцелуй. В романах его всегда описывали как большое событие. Страстное, долгожданное. Дарящее чувство единения. Событие, навсегда опутывающее двоих тонкой нитью. Связывающее вместе однажды и навсегда. Так почему же расстояние между нами только возросло?

Ник наконец посмотрел на меня. Его глаза блестели, точно к ним подступали слезы. Он повернулся всем телом, встав прямо передо мной. Теплые и теперь такие знакомые ладони легли на мое лицо, будто Ник искренне желал завладеть каждой каплей внимания. Медленно, точно подчеркивая хрупкость сокровища, к которому ему позволили прикоснуться, Ник приблизил свое лицо к моему. Чуть вытянув шею вперед и скруглив спину, Каримов разорвал дистанцию между нами. Мы смотрели друг на друга. Глаза в глаза.