Цветок вампира – аконит

– Она рассказала о вашем отце. О том, каким Владимир был до обращения.

– В отличие от нас, у отца был выбор. Нас же никто не спрашивал. Во всяком случае, меня и Диану.

– Что ты имеешь в виду?

– Разве Диана не объяснила? – В голосе звучало искреннее удивление. – Мы рождены такими.

– И давно?

– Что значит «давно»?

– Давно вы родились такими?

Станислав повел одним плечом и неоднозначно покачал кисть из стороны в сторону:

– Если брать в расчет возраст отца, то нет. Я чуть старше тебя, как и Диана. Нам уже исполнилось по восемнадцать. Диане совсем недавно: чуть больше недели назад.

– Но как такое возможно? Вы же не близнецы?

– Нет. – Станислав ответил чуть тише и помедлил, прежде чем продолжить: – У нас разные матери и отцы.

Настало время мне в недоумении свести брови.

– Но зовете отцом вы одного человека?

Стас кивнул:

– Владимир воспитал нас. Моя мать была влюблена в одного вампира и умерла, подарив мне жизнь. Она знала, кто он, знала, ЧТО он, и все равно решилась выносить дитя. Отец повстречал ее, когда еще мог все исправить: спасти жизнь матери, оборвав мою, пока я не родился. Она не решилась на это. Все думала, что возлюбленный-вампир вернется, услышав о ребенке.

Машина выехала на шоссе. В салоне было темно, только свет фонарей то и дело касался лица Станислава, освещая натянутую маску, скрывающую боль. Я разглядывала Стаса, и создавалось впечатление, что стоит ему продолжить рассказ, и маска треснет, обрушив водопад из неудержимой боли, которая следовала за юным вампиром по пятам. Наверное, это тяжело: знать, что своим существованием ты обязан ценой жизни потенциально самого родного и самого дорогого человека.

– Но этого так и не случилось? – с осторожностью спросила я, готовясь в любой момент отступить. То, что рассказывал Стас, было слишком личным. Не этого я ждала в надежде узнать о вампирах больше.

– О нет. – Станислав улыбнулся новой, злой улыбкой, от которой внутри у меня все похолодело. – Он не объявился, даже когда Владимир отправил весточку. Каким-то чудом отцу удалось разыскать вампира. «У вас родился сын», – гласила первая строка. Адрес прилагался. В дверь так и не постучали.

– Может, письмо затерялось? – с отдаленной надеждой проговорила я, сама не зная, кого этой мыслью пытаюсь успокоить: себя или Стаса.

– Не думаю. Оно дошло, я уверен. – Когда Стас опомнился от воспоминаний, глаза его округлились при виде красного сигнала светофора, и он резко затормозил. Это произошло с такой силой, что мое тело подалось вперед, но, к счастью, удержалось ремнем безопасности. Я сильно испугалась и даже не успела выставить руки. Станислав извинился, и вскоре машина съехала с шоссе, петляя по знакомым улочкам моего района. Только подъезжая к дому, Смирнов вновь нарушил тишину:

– Каждый год в день моего рождения я хожу на могилу матери и приношу цветы. Она похоронена в Ксертони. Знаешь, что я всегда замечаю и почему уверен – отец знает?

Станислав обернулся на мгновение ко мне, и я покачала головой.

– На могиле всегда уже возложен другой букет из свежих белоснежных хризантем – любимых цветов матери.

– Их мог приносить и кто-то другой из родственников. Например, твои бабушка или дедушка. Быть может, у матери были братья или сестры?

– Вряд ли. Она росла в детском доме. У нее совсем никого не было. Когда мне исполнилось тринадцать, я хотел найти родню, но тщетно. Владимир помогал мне всем, чем мог. Правда оказалась довольно болезненной. Единственная семья, которая у меня есть, – та, что подарил доктор Смирнов. Теперь другой мне и не нужно.

Стас припарковал машину напротив подъезда и заглушил двигатель. Почти синхронно мы выбрались из машины, вот только я умудрилась поскользнуться на льду. К счастью, успела ухватиться за раскрытую дверь и удержаться на ногах. Станислав ничего не заметил, пока открывал багажник и доставал пакет с костюмом. Обойдя машину, я подошла к нему и потянулась к ручкам, вот только Станислав тут же отдернул ношу.

– Я донесу, не переживай.

– Не обязательно провожать меня до подъезда.

– До подъезда? О нет. – Станислав ухмыльнулся. На прекрасном лице не осталось и следа грусти. – Константин мне голову оторвет, если я не поднимусь вместе с тобой в квартиру. Готов поспорить, что за хлопоты мне еще полагается и чашка чая.

Смирнов направился в сторону подъезда, и я поспешила за ним, раздумывая, уткнувшись в ворот куртки носом.

– Ты как-то притихла. Хочешь узнать что-то еще?

Он обернулся, дойдя до двери, и выжидающе посмотрел на меня. В голове крутились вопросы. Один неудобнее другого. Озвучить их было страшно. Боялась показаться слишком навязчивой или, того хуже, глупой. Рассудив, что Стас сам спросил и нелепо упускать шанс, я рискнула.

– А разве вампиры могут пить что-то, кроме крови? – вопрос показался мне недостаточно точным, и я поспешно добавила: – Или у вас только с едой проблемы?