Цветок вампира – аконит

Оказавшись у прилавка, я с интересом начала рассматривать, что предлагали сегодня. Еще пышущие паром после духовки ароматные булочки и пирожки из слоеного теста стройными рядами лежали на подносах, щедро присыпанные или сахарной пудрой, или мелкими кристаллами сахара, что, тая, создавали тонкую карамельную корку. Больше всего мое внимание привлекла школьная пицца: ни в одном ресторане города такую нельзя было попробовать. Мягкие кругляшки из пышного теста в центре были посыпаны дугами тонко нарезанного лука и розоватыми кубиками докторской колбасы, сквозь которые виднелись овальные ломтики корнишонов. Держалась начинка на подтаявшем в духовке сыре. Смотря на пиццу, я начала уже мысленно представлять, как тесто приятно мнется языком во рту, тягучий сыр подчеркивает структуру, а легкая кислинка от соленых огурцов добавляет акцент, раскрывая вкус начинки ярче на контрасте.

– Мне, пожалуйста, пару слоеных язычков, две пиццы, пачку овсяного печенья и три упаковки с яблочным соком, – обратилась я к тучной буфетчице, и та шустро принялась собирать заказ.

– Сок, может, большой возьмете? Объем-то тот же, – спросила женщина, открывая холодильник.

– Давайте.

Никита поравнялся со мной:

– Посчитайте вместе с этим еще одну пиццу и батончик гематогена.

– Ты чего? Не стоит. – Я удивленно уставилась на Каримова, но он невозмутимо достал из заднего кармана банкноту и протянул женщине.

– Стоит. Я так хочу.

– Ник, мне некомфортно. Не нужно за меня платить.

– Я заплатил не только за тебя, разве нет? – колко ответил Каримов и забрал часть своего заказа. – Передавай девочкам привет. Особенно Тане.

Каримов развернулся на пятках и вышел из столовой, оставив меня одну с заказом и размышлениями. Особенно Тане?

Только к этому моменту я поняла, что едва ли смогу унести все в руках, но делать было нечего, оставалось попытаться. Взяв пакет с соком под мышку, я осторожно принялась столбиком укладывать на ладони выпечку, когда из-за спины послышался голос Станислава:

– Ух ты! Кто-то сегодня здорово проголодался. С возвращением!

Я вяло улыбнулась, не понимая, чему здесь можно радоваться. Похороны не болезнь, чтобы искренне желать вернуться в строй. А когда в перерыве между горестями еще и расстаешься с парнем, который учится тут же, – вообще «тушите свет». Лучше бы я еще на неделю осталась дома, чем слушать все эти причитания от Татьяны. Кем она себя только возомнила, чтобы лезть в чужую жизнь, будто знает, о чем говорит? Со Станиславом, конечно, она бы не рассталась по телефону: разве таких, как он, вообще бросают? Идеальных, обаятельных и со вкусом одетых. Даже в потертых джинсах, простой черной футболке без рисунка и мятой рубашке нараспашку, с подкатанными до локтей рукавами Смирнов выглядел как античное божество. Что-то мне подсказывало, что скорее подобные ему безжалостно разбивают чужие сердца по нескольку раз в течение суток, а вот обратное – вряд ли.

– Снова меня преследуешь? – Я попыталась поднять покупки, но одна из булочек предательски соскользнула обратно на витрину. – Это не только мне.

– Вовсе нет. – Смирнов потряс упаковкой ванильного молочного коктейля.

Я смерила его взглядом и, поняв, что помочь мне больше некому, попросила Стаса:

– Поможешь донести до спортзала?

– Не вопрос, – охотно отозвался Смирнов и забрал из моих рук половину еды.

Мы шли молча. Станислав насвистывал приятную мелодию незнакомой мне песни. В пустых коридорах музыка эхом разносилась, наполняя помещение жизнью и светом.

– Так, значит, ты и Татьяна?

Станислав на мгновение прервался и с интересом посмотрел на меня, приподняв одну бровь:

– Что «я и Татьяна»?

– Ну, – я замялась, подбирая слова. – Слышала, вы встречаетесь.

Он коротко хохотнул и запрокинул голову к потолку, словно услышал очень остроумную шутку.

– Да ну? И от кого же ты слышала?

– От Даши. Мы иногда созванивались, пока я была в Ростове.

– Могла бы и мне пару раз набрать.

Его фраза меня удивила.

– Чтобы сказать что?

– Не знаю. Все, что хочется.

– По-твоему, мы уже на этом уровне общения?

Он остановился у лестничного пролета, преграждая мне путь. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Веки Станислава были слегка опущены, а губы приоткрыты. Гладкие и слегка пухлые, они притягивали к себе, настойчиво требуя прикоснуться.

– Почему бы и нет, – чуть тише сказал Стас, и было в этой фразе нечто интимное, сквозящее невысказанным желанием, от которого у меня все внутри затрепетало.

– Эй, Ася! Чего так долго?

Я подскочила, услышав голос Татьяны. Стоило отвести от Станислава взгляд, как чары развеялись и рассудок очистился.

– Я не понимаю игру, которую ты ведешь, – едва шевеля губами, сказала я, боясь, что Таня услышит.