Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

— Прости, принцесса. Мои речи непочтительны, но если уж ты решила довериться этим существам, надо сказать им правду. Полуправды недостаточно, если мы на самом деле рассчитываем на их помощь. Ты знаешь, что я прав. Мы никогда не говорим об этом, не произносим вслух, но мы знаем, что королева Азафа растеряна и напугана. В этом нет её вины. В конце концов, и она только смертное существо, как и все её предки, от которых ей досталось тяжёлое наследство. Слишком тяжёлая ноша, чтобы нести её в одиночку.

Отношения с Жжуа испорчены давно, и сделала это не она, но именно теперь, в начале её правления, давние проблемы обострились до предела.

После переговоров с послами Жжуа королева по целым дням скрывается ото всех и видят её только стражи. Но и потом, когда она наконец-то выходит из своих покоев, только слепой может не заметить, как дорого стоят ей эти переговоры.

И ни с кем, ни с кем она не делится тем, что там происходит! Почему?! Так же вела себя и прежняя королева — ваша сиятельная мать. Она скончалась до срока, как и её мать. Что же сводит наших королев в могилы? Какой тяжкий груз несут они? Чего, в конце концов, требуют послы?!

Но теперь, когда на Аззу неумолимо надвигается голод, эта ноша стала тяжелее, чем когда-либо прежде, потому что больше невозможно просто тянуть и откладывать — год за годом, шестилетие за шестилетием, как раньше.

Так что королева Азафа готова ухватиться за любую возможность, за надежду… Поэтому она так верит Азуру. Главный Ботаник обещает ей решение, выход из тупика. Если его обещания — правда, то… Азза может изгнать посланцев Жжуа, объявив войну.

— Значит, от войны королеву удерживает только острая необходимость в Даре Моря? — напряжённо спросила живущая.

— Несомненно, это так. Конечно, никто не может знать мыслей королевы… И всё же я убеждён, что королева прикажет изгнать ненавистных послов в тот самый день, когда окончательно поверит, что Азза больше не нуждается в Даре Моря. И этот день — близок.

— И тогда королева бросит шемма в бой — на верную гибель, — сказала Лора не вопросительно, а утвердительно.

Оба жиззеа вздрогнули от неожиданности, их усики резко дёрнулись и замерли. Принцесса медленно опустила голову и снова подняла.

— Это так, — сказала она очень тихо. — Королева Аззы должна заботиться о своих подданных, и она делает это — как может…

— А шемма — они разве не являются её подданными?

— Это трудный вопрос. Шемма — не жиззеа. Народ шемма не клянётся в верности королеве Аззы и даже не приходит на праздник Наречения Тронного Имени.

— Однако это не мешает стражам охранять вас, и не мешает шемма погибнуть на ВАШЕЙ войне, не так ли?

Принцесса слегка раскрутила и снова свернула длинный хоботок в тугую спираль, выдавая охватившее её волнение, но ничего не сказала. Молчал и Зиф.

— Может быть, вы считаете, что они обязаны умереть ради вас? Что их жизни не имеют никакой ценности?

Чеу Лин беспокойно зашевелилась на своём месте. До сих пор она молча следила за происходящим — с радостью и восхищением. Конечно, то, что она узнала, внушало серьёзные опасения, но сама по себе откровенность принцессы была огромным достижением.

Лирианка не собиралась вмешиваться, но теперь она была крайне озабочена: конечно, у живущей есть её способности, но, по-видимому, нет опыта ведения переговоров. Не стоит так напирать на принцессу прямо сейчас.

Лин совсем уж было собралась вмешаться, но неожиданно Рэй, сидевший рядом с ней, схватил её за руку.

— Не мешайте ей, — прошептал он едва слышно, но весьма категорично. — Она знает, что делает.

— Может быть, если шемма умрут ради королевы, они заслужат право считаться её подданными? — безжалостно продолжала Лора.

Казалось, что от её вопросов Ззия корчится, как бабочка, пришпиленная булавкой.

— Хватит… — попросила она жалобно. — Я понимаю, понимаю… Мне и раньше было… не по себе при мысли о шемма, но я… старалась не думать об этом… в последнее время, — Ззия неожиданно выгнула усики вверх, то есть улыбнулась.

Чеу Лин была потрясена. Чего угодно ожидала она — от возмущения до ухода в себя, но только не этого.

Живущая ведь говорила не с ней, а с Ззией, и принцесса прекрасно поняла, что Лора не хотела ни причинить ненужную боль, ни оскорбить её; она лишь хотела быть честной, не скрывая, что её волнует судьба шемма не меньше, чем участь жиззеа. Она чувствовала, что может позволить себе честность и тем самым помочь Ззие посмотреть в глаза правде, которая уже родилась в её сердце.

— Когда я была девочкой, — медленно заговорила принцесса, — я часто думала о шемма. Я даже… — она смущённо сложила усики вместе, — пыталась разговаривать с ними.

Я, конечно, знала, что шемма — немые, с ними нельзя говорить, они лишь понимают простые приказы, но всё равно… Я всё пыталась представить: о чём они думают, когда часами стоят неподвижно, словно статуи, о чём говорят друг с другом? Ведь они должны как-то общаться; мы знаем, что они передают друг другу информацию.