Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

— Артисты! — возмущённо-презрительно вскинула голову Изла, её усики резко дёрнулись. — Для чего мне их восхищение?! Зачем они вообще нам нужны? — она вскочила и какое-то время изливала на младшую сестру своё разочарование и негодование, будто это она была виновата в провале её миссии.

Ззия терпеливо выслушивала всё, что накопилось в душе сестры, время от времени сочувственно покачивая усиками. Её сочувствие было искренним, хотя, вероятно, не таким горячим, как хотелось бы Изле. Но больше всего наследную принцессу раздражало, что младшая сестра не разделяет её негодования, её жгучей досады.

Впрочем, что взять с этой глупышки? Ззия всегда была такой… не поймёшь даже какой: странной, мечтательницей, слишком мягкосердечной… в общем, живущей не в реальном мире, а в мире грёз и сновидений. И ей самой, и всем остальным повезло, что она — младшая и никогда не станет королевой.

Впрочем, Изла по-своему любила сестру. Вполне возможно, что она любила её больше, чем кого бы то ни было. Если бы ещё к этому чувству не примешивалась ревность…

Ну почему Азафа — королева Азафа — любит Ззию больше, чем среднюю сестру — свою наследницу?! Да и все остальные — все любят Ззию! С другой стороны… если подумать, Ззию любят как… как ребёнка — наивного, очаровательного и беспомощного, так что стоит ли ревновать?

Наверное, всё дело в том, что она так и не выросла, и вероятно, уже никогда не повзрослеет. Потому-то все смотрят на неё с нежностью и прощают любые выходки. Что бы она ни сделала, всё выглядит невинной шалостью, а по сути — это и есть шалости. Чего от неё ждать?

Даже материнство не заставило Ззию остепениться! Подумать только! — Зиф — отец обоих её детей! Обоих! Мало этого, он до сих пор при ней! Ни одной придворной даме, ни одной знатной жиззеа не простили бы подобного позора!

Возможно, кое-кто и позволяет себе подпасть под влияние мужчины, но, по крайней мере, всячески скрывает своё падение. А Ззия — хоть и младшая, но принцесса! И она даже не пытается скрывать свою привязанность к этому Зифу, свою, может быть, стыдно сказать… любовь к нему!

Как какая-нибудь крестьянка, как необразованная девица самого низкого происхождения! Но ей прощают даже это, смотрят снисходительно, как на привязанность ребёнка к любимой игрушке.

Впрочем, бедняжка заслуживает снисхождения и сострадания: родиться в королевской семье, быть принцессой, носить на груди знак королевского дома Аззы — и в то же время знать, что никогда не займёшь верхнюю чашечку Цветочного Трона — не самая завидная участь.

Немного успокоившись, принцесса Изла снова опустилась в кресло, тщательно расправив ухоженные крылья, инкрустированные драгоценными камнями.

— Дорогая сестра, следует ли мне передать этим артистам, что ты отказываешь им в аудиенции? — смиренно спросила Ззия, хорошо зная, что за этим последует, но для большей уверенности принимая столь расстроенный и даже жалкий вид, что Изла не могла не смягчиться.

— Ладно уж. Только ради тебя я приму их. Ты ведь, наверное, уже пообещала им это? — обвиняющим тоном спросила Изла.

— Нет, сестра моя, принцесса, я не осмелилась обещать. Однако, боюсь, они преувеличивают мои возможности…

— Это всё равно, — заметила Изла. — Твою излишнюю мягкость они, конечно, истолковали по-своему, вообразив, что ты дала им обещание. А я не могу допустить, чтобы они говорили потом, что принцесса Аззы не выполнила обещанное — это нанесёт урон чести королевского дома. Должен же кто-нибудь думать о его добром имени!

— Никто не думает о нём больше, чем ты, сестра, — совершенно искренне согласилась Ззия.

— Это так, — удовлетворённо подтвердила Изла. — Я приму их завтра, после завтрака.

— Благодарю тебя, сестра моя. — Ззия слегка поклонилась, тщательно следя за дыханием, движением усиков и всех четырёх рук, чтобы не выдать охватившую её радость. Впрочем, радоваться пока рано.

Весь остаток дня и даже ночью Изла размышляла о предстоящей встрече. Её снедало любопытство, и если бы не это, она назначила бы аудиенцию на более поздний срок.

Наконец назначенный час настал.

Изла постаралась предстать во всём своём великолепии. Кресло, заменявшее ей трон, с трёх сторон окружали грозные стражи, на груди её сверкали алмазной росой драгоценные камни, образуя полураскрывшийся цветок, вместо нежного бутона, выложенного бриллиантами на пушистой груди Ззии.

Прозрачные серебристые крылья, украшенные целой россыпью сапфиров, бриллиантов, рубинов и аметистов, Изла, как и всегда, распустила по сторонам, выложив их на подлокотники кресла и позаботившись, чтобы их было хорошо видно.

Если эмблема на груди была обязательным знаком отличия для королевы и принцесс, а рисунок её строго определён давней традицией, то украшение крыльев было регламентировано лишь частично.

Изла приложила все усилия, чтобы её крылья были лучшими в королевстве, и не раз стыдила младшую сестру за то, что она своих не украшает вовсе и потому выглядит беднее придворных дам.