Цветок жизни. Книга изумрудная

Где ты, отзовись и лети ко мне. Дар мой шевельнулся, и я заметила снегиря. Он был «ritter» (рыцарь), без сомнений. Я протянула руку и «позвала», а птичка, желала говорить, потому и вспорхнула на мои пальцы, защебетала о войнах, железе и лошадях, закованных в броню. Снегирь хотел услышать, будет ли еще война и увидит ли он страшную кровь, такую же красную, какими были перышки на его груди.

— Es wird keinen Krieg geben (Войны не будет), — ответила я, и птичка благодарно раскрыв крылышки, поклонилась и улетела.

— Он из рыцарей?? — Илья удивлялся, оно и понятно.

Я кивнула.

— Ли, спасибо. Это круто, — и снова горячий взгляд и невесомость.

Полагаю, сам Илья не простой дитари. Это ведь из-за него я так….что? Волнуюсь?

— Вот еще что… В пятницу к нам приедут мои ма и Стефания. Стефа- моя маленькая племянница, ей два с половиной года. Очень забавная, кудрявая тиби. Я не стал приглашать всю семью. Они, ма и Стефа, самые адекватные из всех. Нет, не пойми неправильно, я очень их люблю, но все мы чудики. Па — суперарэ и Тантум тиби для ма, грозный и властный премьер-министр. Стива — Константин Романов, тот вообще, пока принцем не стал, был беспризорником и командиром дистэто — элита войсковая, тоже суперарэ. Алена его жена и Тунтум тиби. Она моя двойняшка, но мы разные совсем! Она вулкан, нет, вулканище!

Он их любит. Очень любит. А про себя, Илья? Расскажи мне!

— А ты? — я решилась и на «ты» и на вопрос.

Он довольно улыбнулся, и ответил.

— Ну, тут сложнее. Алена уверяет, что я амеба. Па называет — сухарь, или сухарик, в зависимости от настроения, ма — говорит, что я лучший, Стива — другом называет, но не смотря на дружбу, не может понять, как мы с Аленой такие разные, полагая, что я отдал все эмоции, чувства и страсть сестрице еще до рождения. Стефа любит меня просто так. Хотя, я подозреваю, что она считает меня красивым.

Хорошая семья, большая и дружная. Потому, что Илья знает, кто и как о нем думает, а этого знать нельзя, если не говорить, не общаться, не слушать и не понимать.

А Илья продолжил.

— Ты вот меня битюгом назвала, — я не называла! — Что? Я сам слышал!

Он снова смеялся, видимо, надо мной!

— Ты возмущена? Я такой…злопамятный, — не думаю, что злопамятный, просто помнишь то, что помнить хочешь, и я рада, что запомнил МОИ слова.

Правда, рада? Странно это…

— Ли, я сейчас познакомлю тебя с начальником нашей охраны, Шоси Боскас. Нам придется сыграть на публику и попытаться изобразить пару, это нужно для фотографии. Она уйдет в СМИ. Фото должно быть естественным и как бы скрытой камерой. Ты готова? Или отложим?

Я задумалась….Значит, все же, придется непотребства и страсть показывать? Немного страшно, но ведь Илья будет рядом, да?

— Я буду рядом, — прочел мои мысли Илья и я кивнула.

Илья достал телефон и набрал что-то в мессенджере.

Через минуты три, пока я готовилась к встрече с Шоси Боскас, на дорожке парка показался высокий, крупный мужчина в теплой куртке и черной вязаной шапочке, плотно натянутой на исключительно круглую голову. Я таких кругляшей никогда не видела и засмотрелась.

— Привет, Шоси. Это Лилит де Монк, моя невеста и ты знаешь, что делать, — но Шоси не слушал Илью, а смотрел на меня.

Знаете, у него не только голова круглая, а еще и глаза круглые. Абсолютно! Черные. Она так уставился на меня, что я взяла Илью за руку и крепко сжала, почувствовав ответное крепкое пожатие.

Потом Шоси Боскас моргнул пару раз, стянул с головы шапочку и как-то поклонился что- ли мне… Наверно, мои глаза стали такими же круглыми, как и у Шоси…

И я вспомнила, как это было со мной раньше…в другой жизни. Я тиби, красивая…. На меня всегда так смотрели, потому и Никита стал ревновать, а я не выдержала и перестала его любить. Наверно, это не любовь была…

— Шоси, ау, — Илья сердился?

Тут выскочил Нати. Кот часто появлялся ниоткуда и исчезал в никуда. И зашипел на Шоси! Так жутко и громко, что Боскас, как бы это сказать…выразился.

— Ах, ты пиз…к мохнатый! Сейчас еб. у тебя к чертям! — Шоси схватился за кобуру (она пряталась у него под курткой), но этим не напугал британца, а даже как-то мотивировал.

Нати издал кошмарный рык и выгнулся невероятной дугой!

Знаете, Илья пытался не смеяться, он очень сильно сдерживался, но я почувствовала сначала рукой, за которую он крепко меня держал, а потом и всем телом, что Илью трясло! Совсем не смешно! Сейчас Шоси убьет кота! И я решилась.

— Аколь бэсэдер, Нати, (Все в порядке, Нати) — я очень испугалась за Нати, да и за Шоси тоже.

Кот мгновенно успокоился и посмотрел на меня с таким выражением ЛИЦА, что поняла, Нати готов был погибнуть за меня. Котик ты мой, славный! И я тебя люблю! И сказала.

— Ани оэвэт отха (Я люблю тебя), — кот улыбнулся мне и радостно ускакал.

Наверно, глаза Шоси навсегда остались бы круглыми, если бы не Илья.

— Шоси, не парься. Стива так же говорит, когда его видит.

Боскас слегка покраснел, припомнив свои слова и глядя на меня. А я спряталась за Илью! Вот, не знаю, почему! Испугалась собственной смелости?