Цветок жизни. Книга изумрудная

Я точно забывал дышать и трещал как дядя Сережа Карамышев.

— А ты говоришь интересно. То говоришь, то нет. И похожа на… Ты вообще ни на кого не похожа, — я уже не виде в Ли лесного духа, потому, что у нее теплое и ароматное тело, я его прижимаю сейчас к себе и поверьте, ощущения совсем не…духовские!

Грудь точно, не лесного духа! Но тебе, Ли, я об этом не скажу.

— Тебе рано вставать. Я мешаю выспаться, — да, а еще мешаешь разумно мыслить!

— Ну, это нам на руку. Представь, завтра газетчики будут меня атаковать, а я свежий, как огурец. Страсть и непотребства подразумевают бессонные ночи. Давай Ли, вырасти мне синяки под глазами. Расскажи еще что — нибудь.

— Что? — Ли напряглась.

— Например, что ты есть любишь. Я люблю мясо! А все, что кроме него и без него, в меня лезет с трудом.

— Мороженое.

Вот я…курица! Петухом я себя не стану обзывать, вот режьте меня! Она же девушка, а им конфеты и мороженое нужно.

— Прямо удивила, честное слово. Вот, если бы сказала- мясо, я бы поверил сразу! Знаешь, нам все равно рано или поздно придется выйти из дома. Давай после помолвки свожу тебя в «Helado». Там горы разноцветного мороженого и всяких орехов, зефирок. В общем, мяса там нет, Ли, но я обещаю не рыдать. А пока мы не там, я куплю тебе самое здоровое ведро с мороженым, какое только найду. Обещай, что ты в нем не утонешь, — вот, придурок!

Зачем я об утопленниках! Но Ли среагировала на удивление спокойно.

— Я утоплю его в себе.

— Правильно, Ли. Жу тобой будет гордится!

Потом она отстранилась от меня, я слегка рассердился, но она была спокойна и…слегка довольна. Тем я и себя удоволил и мы принялись болтать. Точнее, болтал я, но Ли кивала, вставляла редкие (и очень правильные!) слова.

А уже ближе к утру, когда я выпинал себя от нее, я уснул и видел во сне Ли, птиц и…снова Ли.

А вот проснулся неприятненько.

— Рваная губа! Что тут произошло-то?! Дверь выломана, а девочка спит, как не в себя! — Жу, вот снова ты громыхаешь.

— Я тоже спал, как не в себя. Пока не пришла одна особа, непонятного вида. И неприятного! — дай поспать, иначе укушу.

— Сейчас ты станешь непонятного вида! Куда кота дели? Откуда коробка из под пиццы? Мало тебе моей стряпни? Ты чем ее кормишь, оглоед?! — неуемная экономка моя трясла меня за плечо.

— Значит так, — я сел в постели и уставился на Жу, — Если ты не дашь мне поспать еще пару часов, я ничего тебе не расскажу. Ли и подавно. Так что иди и займись любимым делом. Поешь, попей и опять поешь. Все.

— Чего сразу орать-то? Ну и пойду и поем. Подумаешь, нервный какой, — она знала, что слово свое я держу и была терпелива, когда ей было нужно.

Она ушла ждать рассказа, а я снова уснул и проснулся ровно через два часа. Сам. Без громогласной Жу и мяукающего Антона. Хорошо-то как…

Я умылся, натянул рубашку, костюм, галстук. Сегодня много дел. И газетчиков. Нужно выглядеть, как полагается.

В столовой уже были Лилит, кот и Жу.

— А вырядился-то, как на свадьбу, — а на Жу я не смотрел, и уж тем более, не слушал, потому, что Ли пыталась мне улыбнуться.

— Доброе утро, — выдавил я из себя, изумляясь потеплевшим глазам Ли.

— Ой, правда, доброе? А два часа тому назад шипел, как скотина твоя хвостатая! Садись. И рассказывай, что тут произошло?! — Жу поставила передо мной любимый мой завтрак- сосиски и глазунью- и уселась слушать.

Я открыл рот, но не успел ничего сказать — Ли сделала это за меня.

— Дверь сломалась из-за дара. Прости, Жу, — и не солгала!

Я лупанул по двери, полыхая. А кто сломал, как сломал, и почему, Жу знать совсем не обязательно.

— Тьфу, — экономка была разочарована, — Я думала тут…. Да ну вас!

Я подмигнул Ли, и мы весело позавтракали. Жу радовалась, что ей сделали предложение, весьма щедрое. Она расскажет о том, что творится в доме между мной и Ли одному известному издательству.

Ли сегодня особенно красивая. Это я ей купил эту кофточку? Вот, молодец, Илья!

— Пойдем, де Монк, целоваться, — я, конечно, знал, какая реакция последует на мои слова, но не мог отказать себе в удовольствии.

Ли слегка приоткрыла рот и снова сделала глаза анимэшки.

— Идите. Там за воротами полно фоторепортеров. Мы в осаде, — Жу сообразила первой.

Лилит…а вот тут я сам слегка приоткрыл рот. Мне показалось или она слегка расстроилась? Ли, только скажи и я….Что я? Да все, я. Все я сделаю для тебя, маленькая.

Мы вышли в холл, оделись.

— Готова? Знаешь, ты не волнуйся. Я не кусаюсь и гладко выбрит. Давай уже, шагай, Ли. Ну, а что ты хотела? Сказала «да», кольцо на тебе, теперь терпи, — я вытащил ее на улицу.

Солнца не было, но был запах скорой весны. Талый снег и шальной ветер. Март начнется послезавтра. Ровно в тот день, когда приедут мои ма и Стефа.

— Я не волнуюсь, — вот теперь я волнуюсь!

Господи, поцелуй. Что тут такого-то? Я как пацан, честное слово. Ли не волнуется, а я чего колыхаюсь?

Мы встали прямо напротив ворот, а за ними гвалт и вспышки фотокамер. А заметил в толпе Шоси. Он был сосредоточен, но спокоен. Значит, все идет по плану и все под контролем.

Обнял Ли, она меня тоже, как сумела. Маленькая же. Ну и я поцеловал, а чего тянуть?