Цветок жизни. Книга изумрудная

Я мчался так быстро, как только умел! Проще всего- написать или позвонить Ли. Ага, так она мне и сказала, что Шоси в гостях. Вот вижу картинку, как она ему чашку чаю, наливает, ее рука- майко изгибается плавно, а Шоси на все это смотрит и слюни капают с его круглого подбородка!!

Я знатно полыхал, злился, но не снимал ноги с педали «газ».

Влетел психической кометой в холл, и увидел Ли! Стоит, спокойная, даже умиротворенная, кот гадский рядом трется, а я снова психанул, только уже на себя.

— Илья! — она мне обрадовалась, клянусь своими миллионами! — Ты решил не лететь?

Нет, Ли, я решил убить Шоси, но тебе я об этом не скажу, иначе ты сбежишь от меня. Я попытаюсь не пустить, ты начнешь сжиматься и снова все сначала! Однако, фантазия у меня бурная! Класс! Получай Илья свои конфетти и барабаны!

— Ли, если я тебе расскажу, почему вернулся, ты не поверишь, — скинул пальто и прошел в гостиную.

Она следовала за мной по пятам. Нет, мне это показалось или она подскакивала, словно девчонка? Это потому, что Шоси у нее побывал в гостях? Или она мне так рада?

— Я поверю, — звучит прекрасно, птичка, но нет, не расскажу.

— Скажи мне, ты все время была тут одна? Ну, после того, как вернулась от Жу, — да, я начал допрос, словно ревнивец чернокожий.

— Одна. Все время, — а глаза такие, любопытствующие.

— Шоси не заходил? Не звонил? — она испугалась!

Отрицательно покачала головой.

— А должен был? Случилась беда? — да, Ли, случилась, со мной, да и с тобой, заодно, раз уж ты моя невеста.

Я, Илья Бессонов, двадцати семи лет от роду, сухарь, амеба и иже с ними, перестал быть таковым. Теперь я вечно нервный и пугливый дитари. Ты прости меня, Ли.

— Ничего не произошло. И нет у меня разумного объяснения тому, зачем я вернулся. Но, ты не волнуйся, я сейчас уеду, и ты сможешь бродить тут сколько угодно! В приятном одиночестве, — я пошел в холл, одеваться, не проведя и десяти минут дома.

Ли снова шла (подпрыгивала!) за мной. И стояла рядом все время, пока я пытался запихнуть тряские руки в рукава пальто.

— Я полетел. Ну, в смысле, сначала поехал, а потом полетел, — она чего-то ждала, сияла изумрудными глазами.

Чего?! Не знаю, чего ждала она, но я точно знал, чего ХОЧУ я. Да, в конце-то концов, что я как маленький?!

Прихватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал…в нос. Я бы целовал иначе, если бы не боялся снова грохнуться к ее ногам и тем самым напугать до колик. Вышел в слякотную хмарь, оставив Ли одну. А, может ну ее, эту выставку и Северную Столицу? Вот останусь и будем с Ли болтать всю ночь. Она станет смотреть на меня, а я ею любоваться. Но, все равно шел. Дела, работа и слово, что я дал моему помощнику Яше Руни, не позволили мне поддаться пагубной (какой, какой??) слабости.

Сел в машину и посмотрел на свои руки. Вот они сейчас держали Ли за талию. Им было хорошо и тепло! А ты, курица Бессонов, увозишь их и себя заодно в холодный, потрясающий город!

И ведь увез. И руки, и курицу и Ли. Жаль, что ее я увозил только в своих мыслях.

Пока был в Северной Столице, постоянно писал и звонил Ли! Дошел до того, что попросил изумленного помощника своего, Яшку, сфотографировать меня у Собора и отправил фото ей. Потом долго еще ловил взгляды Руни, странного характера и непонятного свойства. Впрочем, удивляться нечему, я вел себя как последний идиот, был счастлив и скучал о Ли. Я стал делать сэлфи! Ну, не вводить же помощника в состояние паники! Сливал ей кучу нужной и ненужной информации, искрился в шутках и плавился от счастья, когда мне удавалось ее развеселить. Не знаю, улыбалась ли она, но смайлики с улыбками присылала, и я снова принимался шутить, писать ей эссе и отправлять свои фото. Жаль, в ответ она не присылала свои, и я решился потребовать ее снимка!

— Ли, — когда я звонил ей ночью, — Я уже наболтал тебе в сообщениях на целый фолиант! Еще и фото накидал. Не то, чтобы я настаивал, но может, ты расскажешь, как тебе одной в доме? Или фото пришлешь?

— В доме тихо. Пахнет кедром. Нати все время рядом со мной, — это была очень длинная речь для Ли!

Птичка, ты только не замолкай надолго, ладно? Я напишу тебе еще один фолиант. Могу два, три… Если это поможет тебе начать говорить со мной, а мне слышать твой голос.

— А фото? Понимаю, запах кедра не сфотографируешь, но пижаму-то свою невозможную можешь. Ли, ты жадина? Может один ехидный дитари посмеяться? Не откажи! Не сделаешь фото для меня, я спать не лягу. А потом и есть перестану! — это что там, на другом конце провода, она фыркнула?!

Ей Богу! Она смеется там? И я не вижу?!!! Да провались этот аукцион! Ли, мне срочно нужно домой! Ой, нет, не нужно…

— Нати чихает. Коты могу болеть? — тьфу, скотина хвостатая, я уже подумал о прекрасном, и снова ты, битюг красноглазый! — Спокойной ночи, Илья. Я сделаю фото.

Она отключилась, а я обрадовался еще раз и ее длинной речи и обещанию. Вот только две вещи слегка меня злили.

Первая- Нати все время торчит с ней, да так близко, что я слышу его чихание в трубке.

Вторая- Шоси был рядом где-то.