Цветущая, как роза

Мы прошли в зал, и я настежь распахнул окно. Джофри снял сюртук, стащил башмаки для верховой езды и, как кот, калачиком свернулся в кресле. Некоторое время он трудился над непокорной трубкой. Наконец к потолку взметнулись первые клубы дыма, и молодой человек с улыбкой поглядел на меня и начал:

— Как там Энди любит говорить — ах да, ЖУТЬ КАК. Ну так вот, мне жуть как повезло. Я нашел лагерь их главаря и выяснил все его планы. — Он глубоко затянулся. — Это индеец Александр, которого я упоминал под именем Беспокойная Луна, потому что он родился во время лунного затмения, кстати, почему у нас нет таких имен?

— Цивилизация, я так думаю, — предположил я. — Я бы, наверное, получил прозвище «Железная нога» или что-нибудь еще менее лестное.

— Ну, — поспешил возобновить разговор Джофри. — Беспокойная Луна знает о существовании вашего селения. Ему сказали, что у вас так много мужчин, что некоторые даже не спят ночью и охраняют скот. У него преувеличенные представления о вашей численности, что само по себе не так уж плохо. Плохо то, что во вторник или среду на следующей неделе он готовится совершить нападение. Дело в том, что для оправдания предсказанной гадалкой судьбы он должен уничтожить все поселения между озерами и побережьем: Диксонвиль, Зион, а затем и Форт Аутпост. У вас он надеется захватить много лошадей. Но он не двинется с места в полнолуние в понедельник. Лагерь его в тридцати милях отсюда, там он ждет прибытия остальных — стариков, необстрелянных юношей и женщин, прибытие которых ожидается в понедельник или во вторник. Сейчас он развлекается как может, празднуя победу над Диксонвилем, объедаясь мясом и обильно запивая его огненной водой. В Диксонвиле была небольшая таверна с собственными запасами, которые Беспокойная Луна не оставил без внимания.

Трубка его снова погасла, и он нетерпеливо пытался раскурить ее.

— Минутку, — воспользовался я паузой. — Это что, сам Беспокойная Луна посвятил вас во все свои тайные замыслы? Если нет, то как?..

— Как мне удалось получить все эти сведения? Вот именно в этом мне жуть как повезло. Прямо над их лагерем есть небольшая рощица и ручей. Беспокойная Луна, конечно же, разбивает лагерь только на открытой местности. Я же остался в своем укрытии и наблюдал, пытаясь определить, сколько у них бойцов. Я насчитал где-то около двухсот. Я ждал каких-либо происшествий, но случившееся превзошло мои ожидания. В пятницу, ближе к вечеру, в лагере поднялась невероятная суматоха с криками, беготней, я даже подумал, что Беспокойная Луна подорвался на запасах пороха или что-то в этом роде. Затем из лагеря вышла группа индейцев, таща на веревке из неотделанной кожи какую-то жертву. Они вбили в землю столбы, по одному на каждую руку и ногу и подвесили беднягу лицом вниз. Затем разожгли небольшой огонь под его животом и принялись плясать вокруг в диком хороводе, подпрыгивая и подбрасывая в воздух копья. Я опасался, что они не уйдут, пока жертва не сгорит дотла или, по крайней мере, не потеряет сознание, но начало темнеть, подошло время ужина, и они отправились обратно в лагерь. Как только они ушли, и сумерки достаточно сгустились, я развязал несчастного — скорее срезал его, как недозрелый плод: узлы из неотделанной кожи не для моих пальцев — и потащил его в рощу. Он был в самом плачевном состоянии. Эти ребята — настоящие дикари. На его грудь и живот нельзя было смотреть без содрогания, но после одного-двух глотков рома он смог наконец заговорить. И вот в этом-то и заключалась моя жуть какая удача. Он был одним из людей Биллико из Диксонвиля. Ему удалось спастись в той кровавой резне, которую Беспокойная Луна устроил в селении. Кроме того, он говорил на сносном английском, и я понимал его. Его укрыла у себя в доме одна из женщин Беспокойной Луны, и он хотел было выдать себя за одного из них. Но они пронюхали все это. С женщиной расправились днем раньше еще более жестоким образом.

— И что же вы сделали с ним?

— Я показал пальцем в сторону и сказал:

— Смотри туда, — затем прикончил его ударом по голове. Просто не рискнул стрелять. Жаль беднягу, но он все равно бы умер от ожогов. Когда наступила ночь, я вернулся на место казни и снова привязал тело над огнем в надежде, что они не будут слишком пристально присматриваться к трупу. По крайней мере, я на это очень рассчитываю.

Некоторое время мысли мои беспорядочно крутились в голове. Тут целая история. И человек, чудом избежавший смерти и пытающийся замаскироваться под воина враждебного отряда, и женщина, согласившаяся укрыть его, и ужасная расправа над обоими. Мне с трудом удавалось сдержать дрожь страха при мысли о беспощадности, дикости и зверстве этих людей. В Диксонвиле было сорок мужчин, сверлила мозг все та же мысль. И вдруг холод ужаса растаял в огне охватившей меня ярости: «Что мог сделать в этой стране Беспокойная Луна, если бы даже завоевал ее? Если он и добьется владычества на всей территории между озерами и океаном, в его руках вся эта земля снова погрязнет в мраке варварства и дикости. В наших же руках…»