Цветущий бизнес

Я повернула. Иванова не оставляла карманы в покое, суетилась и была мрачней тучи, но вскоре вновь возликовала:

— Нашла! Нашла квитанцию! Поворачивай.

— Лучше бы ты тетрадку нашла, — сказала я и повернула.

— Что? Тетрадку? Спрашивала у девчонок. Никто не брал.

— Неужели Власова?

— Да ты и сама шляпа.

Я возмутилась.

— Нет, ну кто бы говорил. “Поворачивай туда, поворачивай сюда.”

Иванова, не прекращавшая манипуляций с карманами, испуганно вскрикнула:

— Документы потеряла!

— Какие документы?

— Все!

— А где они были?

— В портфеле.

— Так что же ты шаришь по карманам. Портфель-то в машину не входил.

— Точно! Поворачивай! Портфель остался у похоронщиков.

Я, чертыхаясь, повернула. Иванова выскочила из машины, ворвалась к “похоронщикам” и с безумным видом выскочила назад.

— Нет портфеля! — истерично сообщила она.

— Может на кафедре? Звони.

Одна из ее “девочек” сообщила, что портфель там.

— Уф, — вздохнули мы с Ивановой.

“Вот кому никогда не доверю себя хоронить,” — подумала я и в этот миг вспомнила про тетю Мару.

— Людмила, не хочешь обследовать еще один труп? — с присущей мне откровенностью спросила я.

Она посмотрела на меня с тревожным подозрением и сказала:

— Надеюсь, ты шутишь.

— Вовсе нет. Еду от тети Мары. Она примерно в том же состоянии, что и Верочка два дня назад: лежит в постели и холодеет.

— Откуда ты знаешь?

— Говорю же, еду от нее. Если собираешься мне не поверить, вспомни случай с Верочкой. Тогда ты тоже утверждала, что я вру, но тетя Мара живое доказательство моей правоты, точнее мертвое. Лежит в своем доме и холодеет.

— А какой черт тебя туда понес?

Пришлось рассказать про вора. Иванову мой рассказ впечатлил. Она достала из пачки сигарету, прикурила, три раза подряд крепко затянулась и отправила сигарету в угол рта.

— Ты опасный человек, — строго заключила она с сигаретой в зубах. — К тому же приобрела дурную привычку находить свежие трупы. Что-то здесь не так, потому что так не бывает. Я бы на твоем месте задумалась.

— Я и задумалась. Так посмотришь на тетю Мару?

— Мне что, больше нечего делать? Кстати, Власова не убивала. Вскрытие показало, что Верочка умерла естественной смертью.

— Как это?

— От остановки сердца.

— А как же современная фармацевтика?

— В каком смысле? — снова пыхая сигаретой спросила Иванова.

— По-твоему, если сердце останавливается в двадцать пять лет, это естественно? Не удивлюсь, если и тетя Мара умерла от того же.

Иванова опешила.

— Думаешь, они были знакомы?

— А разве все те, кто умирает от одинаковых болезней, знакомы? Это тебе как врачу известно лучше меня. Конечно нет причин не считать это совпадением, но случай один печальней другого. Особенно с тетей Марой. Я так на нее рассчитывала.

— Катерина знает?

— Собираюсь рассказать.

— А как объяснишь визит к тете Маре?

— Объясню приступом сострадания.

Иванова нахмурилась.

— Не советую, — сказала она и зло добавила: — И вообще, что ты лезешь не в свои дела? Не можешь жить спокойно?

— Не могу, когда вокруг творится черт знает что. А спокойно жить скучно. Ты и сама не любишь покоя. Кстати, когда будут хоронить Верочку?

— Завтра. Фима хоть сегодня готов отправиться за дочерью. Я его еще не видела, но девочки говорят.

— Что еще говорят твои престарелые девочки? Как Зинка?

— Зинка ухаживает за Фимой и плачет, что остались они друг у друга одни.

— Выходит ты, Иванова, там лишняя.

— Послезавтра поедем в Москву. Командировка закончилась, нам уже билеты взяли.

Я поразилась такой наглости. Будто я кукла какая или собачка.

— Лично я не поеду, Иванова, и не проси. У меня есть дела.

Она не рассердилась. Равнодушно махнула рукой, пробурчала:

— Как хочешь. Сейчас-то ты куда?

— Была вся в планах, но теперь не знаю, — призналась я. — Тетя Мара подкосила меня. С ней оборвались все следы. Придется ждать похорон.

— Поехали на дачу?

— Ты же собиралась на кафедру.

— Я там долго не буду. Подожди меня.

— И долго придется ждать?

— Не больше пятнадцати минут. Устала я. Пусть сами разбираются. В конце концов Моргун их начальник, а не мой, — сказала она, ударом пальцев отправляя окурок за борт.

— Он твой старый товарищ. Так, помнится, представила ты мне его, — сказала я, останавливая автомобиль у роскошной лужи.

Иванова ни слова не говоря вышла из “Хонды” и помчалась на кафедру.

Глава 18

На даче нас ждал сюрприз. Точнее, он ждал меня, потому что Ивановой уже все было по фигу. В этом клялась она всю дорогу, в этом же продолжала клясться и в тот момент, когда мы вошли в столовую и сюрприз увидели. А он увидел нас.

Иванова его не впечатлила, а вот я буквально остолбинила беднягу. Он пил чай и что-то доказывал Катерине, да так и застыл с отвешенной мандибулой (челюстью) и чашкой в руке. Потом привстал, втянув голову в плечи, и сказал:

— Здрасте.

— Здравствуй отрок, — пробасила Иванова.

Я же отделалась сдержанным кивком.

Катерина (бодро и с подъемом) выступила с разъяснительной речью:

— Знакомьтесь, мой брат Павлик. Правильно говорят, беда не приходит одна. Умерла тетя Мара, его мать, — гордо кивнула она на Павла и тоненько заскулила: — Ой, божечки!