Цветущий бизнес

— И остановка сердца?

— Остановка сердца безусловная, раз тело холодное, — со знанием дела ответила я.

— Вскрытие что показало?

— Вскрытия еще не было.

Иванова опять уронила голову на подушку.

— С тобой говно хорошо есть, — пробурчала она, натягивая на лоб компресс.

— Почему? — изумилась я.

— Наперед забегаешь.

— …

— Вскрытия еще не было, а ты уж знаешь от чего она умерла, — пояснила моему вопросительному молчанию Иванова. — Власова истеричка. Когда истеричек бросают мужья, они глотают снотворное или вскрывают себе вены.

— Крови не было, — уточнила я.

— В любом случае твоя версия с геранями — чушь, как все, о чем ты говоришь, — не обращая внимания на ремарки, заявила Иванова.

— Верочка в двадцать пять лет умирает от остановки сердца! Вот это чушь!

— Верочка страдала пороком с детских лет. Дурная наследственность Фимы. Вся его родня — сердечники.

— А тетя Мара? Если верить Катерине, то, не считая радикулита и геморроя, тетя Мара патологически здорова.

— Я бы показывала психиатрам всех, кто верит Катерине, — отрезала Иванова. — Вашей Маре семьдесят лет, и скажу, как доктор медицины: не будет геморроя у того, у кого здоровое сердце.

Не советую это запоминать: Иванова прекрасный врач, но и мастер по “перлам”.

— Молодой и красивый труп Павла и вовсе нашли под самосвалом, — продолжила она, пока я добросовестно переваривала информацию о взаимосвязи сердца и геморроя.

— Да, но и там были герани, — оживилась я.

— Откуда?

— Я подарила. Он нес их в руках, когда угодил под грузовик.

— Это говорит об одном: ты каждой дырке затычка. Лезешь с масючкиными геранями везде. Скоро весь Ростов будет ими утыкан.

Мне сделалось нехорошо. Полный Ростов трупов. И я тому виной?

— Все, кому дарила герани — мертвы, — загробным голосом сказала я. — Это факт. Не один не выжил. Неизвестна только участь тех, кто подобрал герани на остановке. Думаю, им тоже не поздоровилось.

— У тебя серьезное нервное расстройство. Думаю, от длительного полового воздержания, — заключила Иванова, снова стягивая с головы компресс.

Она привстала на кровати покрутила пальцем у виска.

— И все же хочу провести эксперимент, — со всей решительностью заявила я. — Поставлю в своей комнате горшки с геранями и лягу спать. Проконтролируй, пожалуйста, мое самочувствие.

Иванова заржала, даже забыв про Моргуна. Мне стало обидно.

— Что ты ржешь, как конь, когда твоя подруга жизнью рискует ради науки.

— Какой науки? Слава богу наука от тебя вдалеке, а Масючка спит с этими геранями каждый день и, дай бог ей здоровья, не умирает.

— Масючка не спит с геранями. Они растут на веранде, куда она заходит не чаще раза в день, чтобы полить цветы. И не отговаривай меня от эксперимента, а лучше обрати внимание на мое самочувствие.

Иванова уселась поудобней, опираясь на подушку, сплела на груди руки и призадумалась.

— Думаешь, ночуй Фима дома, жив был бы и сейчас? — грустно спросила она.

— Конечно! — с чувством воскликнула я. — И Власова была бы жива, как не горько мне в этом признаваться. Дернул меня черт всучить ей эти герани. Да и Верочке тоже навязала. Один Павел погиб от любви к халяве. И мать свою так же погубил.

Иванова хмурилась и все глубже уходила в раздумья. Я решила ковать железо пока горячо.

— Ну посуди сама, — закричала я. — Такое количество смертей в рекордно короткие сроки не может быть совпадением. Ведь не может? Не может?

— Может, — выпала из задумчивости Иванова. — Ростов двухмиллионный город. Знаешь сколько народу здесь умирает каждый день?

— Но не все же после общения со мной и с клумбой гераней за головой.

— Да, это странно, — согласилась Иванова, но тут же сказала гадость: — Странно не то, что умирают после общения с тобой. Удивляюсь тем, кто выживает. Себе например. Но герани за головой были у всех, это факт. И даже у Павла, угодившего под самосвал, в руке были две герани. Это совпадение и мне кажется удивительным. Допустим, ты права. Что из того?

— Как что? Герани и являются убийцами.

— Герани — неодушевленный предмет, а следовательно, убийцей является тот, кто их жертвам поставляет. Ты по-прежнему настаиваешь на своей версии?

Я была непреклонна.

— Да, настаиваю на своей версии и готова ответить перед законом, если понадобиться.

— Думаю, не понадобится, — успокоила Иванова. — Но как ты это мыслишь, гений? Как герани могут влиять на здоровье людей? Мои тетки всю жизнь выращивали герани и живы, стервы, до сих пор. Надо бы привезти им твоих.

— Вот видишь, ты уже начинаешь мне верить, — торжествовала я.

— Не то, чтобы верить, но совпадение занимательное. В их возрасте лучше позаботиться о легкой смерти заблаговременно.

— Ты о чем? — оторопела я.

— О тетках.

— На кой черт мне твои тетки, когда речь идет о масючкиных геранях.

— О них и речь. Коль так они хороши, надо бы их взять моим теткам, только сначала проверим на тебе, чтобы не тащить зря.

Иванова грустно улыбалась.

— Не веришь? — расстроилась я. — А напрасно. Вот засну сегодня и не проснусь от остановки сердца, тогда поверишь, но будет поздно.