Цветущий бизнес

“Нет, вы только посмотрите на эту Иванову! Я всю жизнь считала ее образцом нравственности и была уверена, что у бедняги нет никакой личной жизни, а выходит, что нравственностью здесь и не пахнет. Вот где оказывается проходит ее личная жизнь. В Ростове. И пока она боролась с алкоголизмом чужого мужа, сбежал ее собственный, причем мужчина положительный во всех отношениях. Вот и пойми этих женщин.”

— Ладно, — сказала я, поражаясь глупости Ивановой, — раз цель твоей жизни — трезвый Моргун, деваться некуда. Придется помочь, но горячку пороть не буду. Завтра утром поеду реализовывать герани, тогда и заеду в лоно его семьи.

— А что скажешь жене?

— Не волнуйся, найду что сказать.

Глава 8

На следующий день рано утром, ни свет ни заря, Людмила безжалостно растормошила меня.

— Пора, — торжественно прошептала она, протягивая чашку дымящегося кофе. — Зинка уйдет, а он не откроет.

Мне только что снился сладкий сон: незнакомец, подобравший меня на дороге, лепетал мне на ушко ласковые глупости. Естественно, что после такой идиллии воспринимать сообщение Ивановой у меня не было ни желания ни возможностей.

— Какая Зинка, — проворчала я, отвергая кофе и переворачиваясь на другой бок с твердой решимостью досмотреть сон.

— Зинка, жена его, — рявкнула Иванова и стащила с меня одело.

— Ну что это! — завопила я. — Что происходит? Что за напасть! Мне не дают житья из-за каких-то алкоголиков! Когда бы я хотела такой жизни, сама бы стала женой алкоголика! Благо у меня всегда такая возможность была, взять хотя бы Кирю.

Но какой смысл возражать Ивановой, особенно когда ей неймется. В конце концов она меня допекла. Пришлось подняться с постели и, наспех выпив кофе, везти ее в Ростов.

Всю дорогу она готовила меня к встрече со своим алкоголиком. Оказалось, что я должна не просто разыскать его, но, являя чудеса мужества и терпения, затащить негодника на кафедру, где уж Людмила обещала управиться сама.

Когда выяснилось, что к трепетному общению с алкоголиками я практически готова, Иванова перешла к инструкциям, как следует вести себя с их глупыми женами. В том, что жены всех алкоголиков глупы у нее не было ни тени сомнения.

— Иначе что же заставляет их жить с такими “сокровищами”, — пояснила она свою точку зрения.

— Может обстоятельства, — неуверенно предположила я, на что она тут же возразила:

— Какие жены, такие и обстоятельства.

— Нет, но кто бы говорил? — изумилась я. — Жен еще как-то можно понять, а вот как понять любовниц? Они же не связаны узами квартиры.

Но Иванова меня не слушала. Она считала, что с женами покончено и можно приступать к детальным инструкциям по родственникам. А вот тут-то я бурно запротестовала:

— Постой, какие родственники? Это уже слишком. Мы так не договаривались.

Врезаться в толпу родственников и уводить оттуда пьяного Моргуна не представлялось мне заманчивым. Тем более, что мы уже давно колесили по Ростову и были в двух шагах от этой перспективы.

— Из родственников только дочь, — успокоила меня Иванова. — Девка она добрая, и ты с ней поладишь. Сейчас сверни налево, зарули во двор и остановись у первого подъезда.

Я свернула, зарулила и остановилась.

— Иди, — скомандовала Людмила.

— А ты?

— Буду ждать в машине.

— Хорошенькое дельце, — возмутилась я. — До этого речь шла о кафедре.

— Какая разница? — рявкнула Иванова из чего я сделала вывод, что ей жутко не терпится увидеть своего Моргуна. — Тебе же лучше. Ты не знаешь еще что такое пьяный мужик. Не рассчитывай, что он кинется выполнять все твои прихоти. Дай бог хотя бы вытащить его из подъезда.

Только сейчас я поняла на что иду и задумалась. Заметив мои сомнения, Иванова сообразила, что переборщила поспешила добавить:

— Он смирный, это я так, для общего обзора.

Я нехотя полезла из машины.

— Второй этаж, пятая квартира, — крикнула мне вслед Иванова.

Взлетев на второй этаж я нажала на кнопку звонка и прислушалась. За дверью раздавался детский заливистый плач. Предположить, что эти звуки издает Моргун было крайне сложно, и я усомнилась туда ли попала, не перепутала ли Иванова адрес. Собираясь вернуться к машине, я уже сделала несколько шагов к лестнице, но дверь распахнулась и раздался вопрос:

— Вам кого?

Я растерялась и залепетала:

— Этого… как его… Моргуна Ефима Борисовича могу я увидеть.

На меня смотрело прелестнейшее создание: носик пуговичкой, бровки дужками, глазки чистейшей голубизны, пунцовые губки гузкой и все это в ореоле пепельных кудряшек.

“Точно ошиблась адресом,” — подумала я, но создание с виноватой улыбкой отступило назад, приглашая меня войти.

— Видеть можете, а поговорить вряд ли, — шепотом сообщило оно.

— Почему? — так же шепотом спросила я.

— Он, простите, пьян. Вы с работы?

Я замялась, но тут же нашлась и прошептала:

— В некотором роде да.

Создание протянуло свою маленькую (словно игрушечную) ручку и представилось:

— Вера.

— Очень приятно, — поделилась я впечатлением, осторожно прикасаясь к ее ладошке. — Меня зовут Софья Адамовна, можно просто Соня.