Цветущий сад

— Дом в имении Васильевых в Крыму располагался в лесистом предгорье, высоко над морем. Ребенком я стоял у высокого окна, и, насколько хватало глаз, всюду были земли Васильевых, мои земли. Татарские деревни находились выше, на холмах. Там я научился верховой езде. Отец страшно сердился, когда я убегал от своего гувернера и бродил по девственным местам. Ближе к морю располагались дачи хотя и более низкого, но тоже дворянского сословия, так что там всегда можно было найти подходящую компанию. В 1917 году мы провели в Крыму последнее лето. Невероятно, но это было веселое и беззаботное время, поскольку мы ожидали, что мятеж на севере будет подавлен через несколько месяцев. Однако этого не произошло. Положение становилось серьезным. Мне было всего четырнадцать… Слишком мало, чтобы сражаться. Отец в рядах белой армии защищал Ялту. Там он и погиб. Мой чудесный, утопающий в розах Крым сначала захватили Советы, а потом немцы. Когда Британия послала крейсеры и эскадренные миноносцы для спасения своих граждан и вдовствующей императрицы, мы уехали вместе с ними. Мы и сотня других высокопоставленных особ. Мне не хотелось уезжать. Я сопротивлялся и пытался сбежать, но британский офицер насильно отправил меня на борт военного корабля «Мальборо» как какую-то неудобную посылку. Мать плакала и благодарила его. — Князь смотрел в потолок, где с рассветом уже появились неясные тени. — Больше я никогда не бывал на родине. Но я вернусь. Мы все вернемся.

— Бедный Ники. — Нэнси обняла его. — Неужели нельзя жить в другом месте?

— Нет. Только в России мой дом.

Затем они молча лежали в объятиях друг друга и наконец уснули.

* * *

Рамон знал, что может увидеть Нэнси на балу, но он умел вести себя при встрече со своими бывшими отвергнутыми любовницами. Он всегда держался уверенно, спокойно и хладнокровно, быстро подавляя тщетные надежды, что роман может возобновиться. Когда женщина уходила из его жизни, она уходила навсегда.

Его глаза скользили по плюмажам, эгретам, драгоценностям и нарядам танцующих с небрежным равнодушием. Нэнси была с англичанином. Тот смотрел на нее словно преданный щенок, а она улыбалась ему. Рамон почувствовал, как напряглось все его тело. Ее улыбка была ослепительной, легкой, чувственной. Мягкие губы жаждали поцелуя.

Он встретился с взглядом ее бархатистых темных глаз, в которых можно было утонуть, и отвернулся, улыбнувшись Тессе, которая смотрела в зал с обезоруживающей радостью ребенка. Ее мать оживленно болтала, а Чарльз размышлял, что, не будь он так рассудителен, такие девушки, как Тесса Росман, могли бы серьезно смутить его покой. Рамон думал только о Нэнси.

Она танцевала с Ники. Его красивое лицо выражало хорошо ей знакомую страсть. Рамон подхватил Тессу и в танце стал приближаться к Нэнси. Ближе и ближе. Он не видел ее, но чувствовал запах ее духов, отчетливо слышал воркующий голос Ники.

— Милая, — сказал он Тессе и, вальсируя, увел ее, не слыша, что она ответила ему.

Зия не заметила, как Ники и Нэнси потихоньку исчезли. Не заметили их ухода ни Монткалмы, ни Запари, ни кто-либо другой, с кем они болтали и обменивались шутками. Но Рамон все видел. Он почувствовал, как его охватило пламя гнева. Пламя, которое, как ему казалось, он давно подавил. Таким женщинам, как Нэнси, одно название. Ему следовало бы сожалеть, но он ничего не чувствовал, кроме бешенства, которое иногда толкает мужчин на убийство.

Теперь рядом оказался султан. Мать представила ему Тессу. Где-то громко смеялся Костас. Надо немедленно жениться на Тессе. Завтра утром он поговорит с Росманами, а с матерью — сегодня же вечером. Ему и в голову не пришло сначала поговорить с Тессой. Ее согласие не вызывало сомнений. Не было женщины, которая могла бы отказать ему. Они не покидали его, пока ему не надоедало. Все, кроме одной.

Дальнейшее ухаживание излишне. Было уже за полночь, а Тесса всего лишь недавно окончила школу. Это вполне подходящая причина прервать вечер. Он сделал это с особой вежливостью, и когда поцеловал Тессу на прощание, ее ответный поцелуй был теплым, нежным, но явно неудовлетворенным. Вернувшись в сверкающий огнями отель, он быстрым шагом прошел в зал и пригласил танцевать первую попавшуюся женщину. Ею оказалась Саманта Хедли. Через некоторое время он уже был с ней в постели. Рамон ощутил физическое удовлетворение, но остался холоден.

* * *

— Дорогой, это было бы чудесно, но ты уверен в своем выборе? — Ранним утром Рамон завтракал с матерью на ее террасе. — Может быть, ты поступаешь так только потому, что это было мое предложение?

Рамон чуть заметно улыбнулся:

— Разве я когда-нибудь руководствовался чьими-то советами?

— Нет, дорогой. Вот это-то и странно. Ты ведь едва ее знаешь. Всего лишь дважды встречался с ней.

— Этого оказалось достаточно, чтобы влюбиться. — В его голосе чувствовалась горечь. В зеленых глазах Зии появилась тревога.