Цветут сады на Урале

Павел Александрович снял очки в тонкой металлической оправе, дохнул на стекла и протер их чистым платком. Эта незаметная пауза, должно быть, помогла ему собраться с мыслями.

— В селекционном деле есть свои законы: мертвое не должно мешать живому, — продолжал он. — Помните в сказке Ершова «Конек-Горбунок» было у крестьянина три сына… Вот и мы отбираем умных, а дураков отбрасываем.

Жаворонков откинулся на спинку стула, посмотрел в сторону Даниловой. Та на короткое мгновение оторвалась от взвешивания яблок и понимающе улыбнулась. Ей хорошо было знакомо это сравнение. Павел Александрович так и поступает: отбирает умных, приносящих перо Жар-птицы, а Данилов и Гаврилов отбрасывает. Из восьми тысяч омских сеянцев выделены были лишь четыре сорта ранеток с плодами до 20 граммов. Остальные уничтожены и забыты, или высажены на улицах и украшают теперь город.

Анисья Логиновна отчетливо помнит это. Она, техник-исполнитель, стремилась делать все точно, как того требовал Павел Александрович. Он постоянно приучал ее к аккуратности, внушал ей, что в науке отрицательные выводы тоже полезны для опыта.

Анисья Логиновна вникала в тонкости селекционной работы, которые перед нею раскрывал Жаворонков. Ей трудно было еще спорить, что-то доказывать, тем более советовать этому многознающему человеку. Она навсегда осталась благодарна Павлу Александровичу за то, что он посвящал ее в тайны науки, высказывал свои сомнения, делился радостью счастливого открытия.

Иногда Данилову удивляла безжалостность, с какой Жаворонков расправлялся с «дурочками», а потом уяснила: в селекции по-другому нельзя, иначе не добьешься желаемых результатов.

— Эти негодны! — говорил Жаворонков. — Они мелкоплодны, а стало быть, и не подходят для Урала, уклонились в сторону «сибирки». Будем получать второе поколение…

Легко сказать — получать второе поколение! Это еще десятилетие упорной работы, ухаживания за молодыми деревцами, пака они наберут силу и заплодоносят.

Жаворонков взялся вырастить второе поколение гибридов «сибирки». Он не хотел отставать от американских селекционеров. Из выделенных и воспитанных четырех сортов «сибирки» он гибридизировал Уральское красное, Уральское оранжевое с лучшими мичуринскими сортами.

Второе поколение, заложенное, в 1948 году, было получено лишь в 1959—1961 годах. Из одной тысячи сеянцев на свет появилось 35 сортов. Как за детьми, Жаворонков и Данилова ухаживали за ними. Этим сортам предстояло получить селекционную оценку: жить или умереть — третьего выбора не дано.

Внимание задержали лишь шесть сортов. Плоды их достигали 85 граммов. По срокам созревания тут были раннелетние, осенние и зимние. Их размножили и испытывали в ряде пунктов Урала и Сибири.

— А не лучше ли посмотреть все это в натуре? — неожиданно спросил Павел Александрович и сразу же оживился. — Разговор про Конька-Горбунка продолжим в саду.

Мы шли затененными фруктовыми аллеями, пересекая лесозащитные полосы. В той части сада, где когда-то была монашеская заимка, большие сосны источали смолистый запах. Кое-где встречались заросшие травой ямы — бывшие хаузы, в которых хранилась вода для поливки.

Среднего роста, коренастый, Жаворонков шагал легко, молодцевато. Нельзя было сказать, что ему уже перевалило за шестой десяток. Резко очерченные брови, открытый и живой взгляд, приветливая улыбка, то и дело озаряющая лицо, молодили его. Лишь глубокие складки возле губ указывали на преклонный возраст этого человека.

По пути нам встретились веселые братья-дубки. Откуда они тут?.

— Наш эксперимент. Растут, — поясняет Жаворонков, — значит, лесоводам можно разводить дубки и в нашей зоне.

Стройными рядами в саду стоят яблони, груши с тяжелыми и рясными глянцевитыми плодами, наполняющие воздух остродушистыми ароматами. Деревьев здесь тысячи. Это целые фруктовые рощи, где можно легко заблудиться.

— Вот поколение Уральского золотого с антоновкой, — указывает Жаворонков. — Это Бельфлер-китайка. Коричное. Бессемянка. Пепин шафранный.

Названия сортов иногда настолько меткие, что без всякого объяснения характеризуют плоды: Красавчик, Анис серый, Плодовитка ранняя, Винное, Атлас, Желтое сладкое, Ранет уральский, Премиальное.

Мне хочется сказать: «Вот она, жатва селекционная! Нужны годы томительного труда и ожиданий, чтобы получить ее. Это ведь Урал, а не Юг».

Если судить по буйной зелени, рослости деревьев, обилию плодов на склоненных к земле ветвях, то сад опытной станции, пожалуй, ничем не отличается от садов на Юге России. Здешним питомцам не хватает лишь южного обильного солнца, чтобы фрукты быстро созревали под его живительными лучами.

Почти у каждого сколько-нибудь значительного сорта яблонь мы останавливаемся, определяем на вкус его плоды. Ранет Уральский отдает липовым медом.

— Красота! Яблочко с румянцем! — восхищается Павел Александрович. — Мать одна, а отцы разные.

И он начинает рассказывать родословную яблони.

Постепенно знакомясь с огромным фруктовым семейством, выведенным и воспитанным работниками опытной станции, мы доходим до сорта, заслужившего всеобщее признание.