Цветы абсолютного зла

Ивлентьев вместо ответа повесил трубку, у него не было никакого желания разговаривать о том, что стряслось в его семье. Итак, Наташа давно уже не работает нянечкой в детском саду, а он, ее муж, даже не догадывался об этом! Как же так могло случиться? Неужели он до такой степени был погружен в свой сладкий и дурманящий роман с Олей, что совершенно отстранился от реальности? А как же запах хлорки, который преследовал его? Неужели его психика сыграла с ним злую шутку и он принимал желаемое за действительное, другими словами, аромат духов, которыми слегка душилась его жена (наверняка ее любовник дарил ей духи), он воспринимал как запах хлорки! Тихая, на вид пришибленная, молчаливая Наташа на самом деле жила уже давно своей жизнью. Больше того, она могла знать и об Оле, да только все это время, что Сергей Иванович как в чаду ловил удовольствия и окончательно потерял голову из-за своей молоденькой любовницы, просто помалкивала, в душе насмехаясь над ним, над тем, как таяли их общие денежки со счета… А его работа сторожем в теплице – это ли не идиотизм? Она, его Наташа, выходила рано утром из дома якобы на работу и наверняка шла в этот свой другой мир, которым могли оказаться снятая квартира или собственные апартаменты любовника, где проводила весь день. Она снимала с себя одежду, которую надевала у себя дома на глазах ставшего ненавистным ей Ивлентьева, ложилась в розовую ванну (он и сам не знал, откуда у него в мозгу возникали эти образы, картинки из другой жизни его жены), нежилась в теплой воде, затем переодевалась в шелковый халат и ложилась в постель с каким-нибудь иллюстрированным журналом или книжкой. В полдень к ней приходил ее любовник, они обедали, обсуждали совместные планы, точнее один, главный план – ее уход от Ивлентьева и начало новой жизни с любимым человеком. Видимо, они чего-то ждали, раз она ушла к своему избраннику не сразу (он был уверен, что их роман начался год тому назад – ведь именно тогда она бросила работу, ни слова не сказав об этом мужу и все двенадцать месяцев продолжая вести себя так, словно ничего не изменилось и она по-прежнему моет горшки в детском саду), возможно, развода, или же смерть Ольги послужила как бы толчком, призывом действовать.

Выследить Ивлентьева в теплице и связать эту, почти неоплачиваемую работу с появлением у него любовницы для Наташи не составило бы никакого труда. Конечно, это только ему казалось, что он предельно осторожен. Значит, она все-таки выследила его, она знала о том, что он изменяет ей, а потому стала чувствовать себя еще более свободной, чем прежде, ведь у нее появился такой козырь! Мало того что она намеренно не спрашивала его об исчезающих с общего счета деньгах и о тех, что он зарабатывает в теплице, так теперь еще она была уверена в том, что у него другая женщина. И тут она узнает об убийстве Ольги. Какие чувства она испытала, когда впервые услышала об этом? И откуда, от кого она это узнала? Может, от своего любовника, который мог услышать об этом тоже от кого-то из своего окружения… Мир тесен… И как, интересно, он ей об этом сказал? «Твой муж убил свою девчонку… Что-то они там не поладили, видно… Пора тебе перебираться ко мне… Нечего больше тянуть. Я, конечно, не уверен, но труп нашли возле теплицы, где он сторожил именно в ту ночь… Ты хочешь, чтобы тебя затаскали по судам? Срочно собирайся, я заеду за тобой…»

И она, продолжая делать вид, что ничего не происходит, принимается за сборы, тихонько укладывает свои вещички в чемодан, рисуя себе свое будущее не иначе как радужными красками. Скромный учитель литературы связался со школьницей, ай-яй-яй, как не стыдно, Сергей Иванович! За что же ты прибил ее? Такую хорошенькую, я видела ее… Ну что такого она могла тебе сделать, чтобы ты посмел поднять на нее руку? Ты вот такой, да? Значит, если бы я тебя довела до белого каления, ты бы прибил и меня, и хоронили бы не Олю Неустроеву, а меня, твою жену? Вот никогда бы не подумала…

…Он открыл глаза и обнаружил себя сидящим в кухне. Перед ним стояла чашка с остывшим чаем. В дверь кто-то трезвонил. «А ведь это за мной пришли…»

Он с обреченным видом пошел открывать. Но это, к счастью, был сосед, Валентин. Сергей Иванович вздохнул с облегчением.

– Заходи, – сказал он ему вот так запросто впервые, пожалуй, за все время их общения. – У меня есть что выпить, да и закусить найдется…

– Что-нибудь случилось? – юркий, энергичный и улыбчивый Валентин состроил на лице жалостливую мину. – На работе что-нибудь не так? А ведь я к тебе не с пустыми руками… Смотри-ка, что я принес.

Это были те самые порнокассеты, которые он брал на время и вот наконец-то вернул. Ивлентьева при виде знакомых кассет чуть не стошнило.

– Там мне особенно одна понравилась, с блондинкой… Она, кстати, вылитая продавщица из нашего магазина, из кондитерского отдела… У нее такие же красные губы и хитрющие глаза… Я когда смотрю на нее, в смысле, на эту бабу с кассеты, мне кажется, что это наша кондитерша… Она тоже ничего, я не говорил тебе, что она была у меня пару раз?