Цветы Белого ветра

— Обхохочешься! — с мрачным видом процедил маг, приглаживая вихры на своем затылке.

— Все ясно, — кивнул доверчивый Эсбер. — Дело вот о чем: очень советую не брать на праздник врага моей репутации, иначе я за себя не ручаюсь. Еще раз до свидания.

После того как дверь прощально скрипнула, в комнате воцарилась продолжительная тишина.

— Ладно, Северин, забыли, — Веста первой сделала шаг к перемирию. — Знаю, знаю тебе, как обычно, никто не указ. Только со мной ты не можешь не разговаривать, я как-никак девчонку учу!

Он сел на скамейку и закинув ногу на ногу, буркнул:

— Ладно, забыли. А можно ли спросить, так, из праздного любопытства, что вас с этим белобрысым объединяет кроме общей любви к рифме?

— Как что? — всплеснула руками Веста. — Он, как и я без ума от похлебки из кореньев и от клюквенной бродилки!..

Следующим днем, сын поляра ненадолго улизнул из дома, а вернулся с расточающими сладкий аромат сиреневыми и желтыми цветами. Первый этаж дома пустовал, только на столе, поджав под себя лапы, дремала кошка. В тот день Веста охраняла свои клумбы от поползновений некоторых бессовестных горожан, решивших не тратиться на покупку цветов. Вездесущий Растрепай напросился к ней в помощники, а она, притаившись в кустах с деревянным коромыслом наготове, лишь изредка приговаривала: "Смотри, Трепа, как я добываю дармовое удобрение для цветочков! Можешь перенять мой опыт".

Талька пробрался на второй этаж, положил букет под дверь Яськиной комнаты и помчался вниз, при этом, едва не столкнувшись с вышедшим из комнаты Весты магом.

"Теперь понятно почему, отпрыск Ледяна увязался за нами!" — осенило Белозора.

Склонившись над букетом, он хотел было позаимствовать один цветок, но дверь распахнулась и в проеме возникла Ястребинка. Со двора послышался голос Трепы, зовущий ее полюбоваться на пойманного вора. Она не отозвалась и посмотрела странным взглядом на мага, который доделывал начатое, то есть выдергивал из букета цветок. Встретив ее полный удивления взгляд, он хитро улыбнулся:

— Это не от меня.

В благоухающем цветочным ароматом воздухе повисла неловкая пауза.

— Правда, не от меня, — повторил он, сделав шаг назад.

Насупившаяся ученица продолжала хранить молчание.

— Ну, хорошо — от меня! — тяжело вздохнул Северин. — Это в знак того, что я осознал… в смысле, ошибался насчет наемников и прошу окончательного и самого крепкого перемирия.

— Понятно! — протянула она.

То ли Белозору послышалось, то ли в ее голосе прозвучало некоторое разочарование.

"Сегодня престранный день! Видимо, сказывается расположение звезд на небе… Все точно с ума сошли! — размышлял маг, швыряя кинжалы в размеченную на стенке мишень. — В подобные дни, людям просто необходимо уходить в лес и привязывать себя к дереву!"

В тот час Северин лишь смутно догадывался, что звездам свойственно затмевать не только людской разум и получил подтверждение своим догадкам после полудня.

Когда все обитатели дома собрались уходить на праздник, наверху раздалась бодрая возня. Судя по шуму, кто-то без зазрения совести шуровал в комнате хозяйки. Обгоняя друг друга, Белозор и Веста одним махом очутились на верхнем этаже:

— Керна!

Вампирша не ответила, потому что была слишком "занята". Она держала в руках стул, ножки которого были направлены на изрядно помятого Вискола.

— Мы зашли… нечаянно, — растерянный вампир пошарил глазами по углам комнаты и виновато улыбнулся.

В воцарившемся гробовом молчании стало слышно жужжание летающей по комнате мухи. Наконец, словно вышедший из оцепенения Вискол откашлялся и поманил рукой кузину:

— Пошли, девка пропащая!

Керна поправила укороченный на четыре пяди подол сарафана, накинула капюшон и с гордым видом вылезла в окно. Ее кузен коротко извинился и последовал ее примеру.

— День на дворе, а ей не спится! — Веста осуждающе покачала головой. — Крепко за тебя девочка взялась.

— Спокойно, старушка, — маг с грохотом захлопнул ставни. — У Керны есть брат, а братья являются очень действенной силой.

В этот вечер Синельск разделился на две группы. К самой маленькой группе относились очень пьяные горожане, а к подавляющему большинству, то есть ко второй группе, относились те, кто был слегка навеселе, правда под утро участники последней группы уже причислялись к первой.

Толпы девушек на выданье щеголяли в своих самых лучших нарядах, от которых пестрило в глазах, не хуже чем от вида находящихся в их руках разноцветных венков. Правда, данный контингент загоняли домой сразу же после того, как те опускали на воду венок.

Чем больше угасал день, тем сильнее разгоралось веселье. Время от времени грохотали громогласные раскаты смеха и довольные визиги горожанок, которых исподтишка щипали за филейные части тела. Некоторые из горожан кощунствовали: предварительно посетив местный погост, они пытались сплавить по реке далеко не первой свежести венки, нагло украденные с могил.