Цветы, что тебе не к лицу (СИ)

— Хм, судя по тебе, — старик тоже посмотрел на свой товар, — как насчёт лаванды?

«Вы всегда в моём сердце» — такое значение имеет этот цветок. Я улыбнулся, снова приступив к типичной для меня торговле. Появлялось ощущение, что это обязательный ритуал для этого магазинчика: запах цветов, хохот старика, мои уговоры — всё это казалось частью чего–то грандиозного, пусть, возможно, это было и не так.

Поблагодарив старика за готовый букет, я отдал половину цены и снова поспешил к остановке. Меня уже узнают водители автобуса, хотя, казалось, я езжу на кладбище всего раз в месяц.

— Аоко, — я легко заметил её могилу, — Я вернулся. Ты скучала? Знаешь, прогресс такой медленный… А без тебя так скучно, — я посмотрел на букет у себя в руках, — Ах, вот смотри, это лаванда! Она хорошо пахнет, но, знаешь, я бы подарил её живой тебе… Хоть тысячу цветков… А ты там лежишь…

И снова я почувствовал странное ощущение, будто вот–вот заплачу. Я оставил букет у плиты, поглядывая на старые цветы. Думаю, тут все бы задумались, сколько денег я на это потратил, но мне без разницы.

— Аоко, я обещаю тебе, что верну тебя, не переживай.

Я надеялся, что она меня слышит. Если же нет, она всё равно услышит меня. Когда–нибудь она обязательно меня услышит.

***

— Джи–тян, ходят слухи, что Пандора находится в одном из Европейских музеев.

— Юный Кайто, вы хотите поехать за границу?

— Нет, я хочу сначала узнать, какая эта будет драгоценность, — я прокрутил сегодняшнюю новостную ленту до конца страницы, — К тому же я должен успеть на могилу Аоко.

Джи вытирал многочисленные стаканы, а я лениво доедал мороженное. Когда–то я чувствовал насыщенный шоколадный вкус, а сейчас я могу разобрать лишь холод. И кто сказал, что сладкое помогает? Я и в игры играл, и сериалы смотрел, и фокусам учился, но ничего не меняется.

Выпустить эмоции? Они могут взять верх, когда Аоко вернётся домой, а сейчас я должен сосредоточиться на цели.

— Юный Кайто, я думаю, что будет проще поехать в Европу…

— Тогда давайте я сначала проверю того скупщика драгоценностей, который сейчас в Японии, а билеты вы купите на пятое ноября.

— Хорошо, как скажете, — неловко кивнул Джи и вздохнул.

Добраться до Пандоры не так просто, но, если это действительно того стоит, я доберусь.

***

— Аоко, я снова к тебе. А я ночью вылетаю в Париж, — я попытался улыбнуться, — Уже есть прогресс, так что скоро я вернусь с Пандорой и всё исправлю. Подождёшь? Вот, тебе… Это белый анемон.

Белый анемон — «искренние чувства», порекомендовал старик. Надеюсь, Аоко рада им.

***

— Аоко, я вернулся из Парижа! — я немного посмеялся, но кладбище осталось тихим, как и всегда, — Знаешь, там было неплохо… Я хотел купить цветы там, но они пахли совсем по иному, как эти, так что вот, снова у старика купил. Представляешь, ландыши в декабре!

И снова несдержанно расхохотался, пугая и так редких птиц. Наверно, я схожу с ума… Хотя кому какое дело?

***

— Аоко, ты не представляешь! Я уж думал, что старик не работает четвёртого января, — в моих руках был большой букет азалий — их дарят, когда просят подождать ответа, — Конечно, я ещё не говорил, что люблю тебя, но я скажу, когда ты вернёшься. А может вьюнок стоило принести… Тебе понравится вьюнок? Ползучий такой.

Могильный камень молчал, фотография оставалась недвижимой. Аоко на ней наивно улыбалась.

— Ахоко, — усмехнулся я, — Почему эти цветы тебе не идут? Ни один.

Верь, не верь в мистику, но мёртвые молчат.

***

— Морозный выдался февраль, ты согласна? Ох, да, я принёс камелию… Снова белую, да. Я приношу много белых цветов. Но чёрный тебе тоже не пойдёт. Забавный я наверно в чёрном и с белыми цветами.

Я присел на корточки и коснулся рукой холодного могильного камня. Неизменная фотография, куча цветов и тишина кладбища — как я ещё к этому не привык? Нет, я не собираюсь привыкать.

Я привык к её улыбке, к её смеху, к ней, а не к куску мрамора.

— Аоко, осталось ещё немного. Я управлюсь за весну, только подожди ещё немного, хорошо? Скоро приду.

Я кивнул сам себе и побежал назад, в город.

***

— Ой, холодно, — я обнял своей живот, — Блин, надо ещё раз грелки под пиджак засунуть. Март месяц, блин…

— О, ты уже ждёшь?

— Наконец–то…

Ребёнок, которого я ждал уже пятнадцать минут, спрыгнул со скейта и подошёл ко мне. Везёт ему, он успел посмотреть прогноз погоды и тепло оделся, а отцовский костюм меня вообще не греет.

— Впервые слышу, чтобы ты меня о помощи просил! — улыбнулся он, — Так что же тебя интересует?

— Ну, я в детективах ваших не шарю, — я быстро достал из пазухи широкий блокнот с записями, — Тут было замятое дело, мне надо бы знать, кто преступник. Убийство.

— О, — Метантей взял блокнот в руки и пролистал страницы, — Ничего себе, сложное дельце.

— Думаешь, не сможешь?

— Надо подумать, — он заинтересованно улыбнулся, — Тебе надо знать преступника?

— Да. Не спрашивай зачем.

— Ладно, не буду, но с тебя должок потом. Через неделю встретимся.

— Окей, — я потянулся к дымовой шашке, подумав, что он закончил, но услышал позади:

— Кстати, — он смотрел на меня несколько удивлённо, — Ты в последнее время подавлен. Что–то случилось?