Цветы для Чирика

Если полковник Зимин прилетел в Новосибирск, а это несомненно так, тут нет вариантов, прилет Зимина доказан, есть многочисленные свидетели, видевшие Зимина и в самолете и в аэропорту, то куда полковник исчез? И было ли загадочное исчезновение полковника его собственной инициативой или это был секретный приказ сверху? И если исчез полковник все-таки по какому-то секретному приказу, то почему руководство ФСБ, в данном случае полковник Лыгин, не прекращает активные поиски?.. Самые активные поиски… И что, собственно, могло произойти с полковником?.. Несчастный случай на дороге? Но тогда почему нет об этом никаких сведений ни в одном отчете ГАИ?.. Убийство? Но тогда почему это неизвестно ни одной из спецслужб?.. Может быть, похищение?.. Или, наконец, повинуясь секретному приказу, полковник Зимин действительно лег на дно?..

М-да…

Голову сломишь.

Куделькин снова вспомнил о Маслове.

Как все-таки затесался в компанию влиятельных районных «силовиков» капитан Маслов? До роковой помывки ни с кем из погибших капитан вроде бы не находился в дружеских или деловых контактах.

Более того.

Тот же самый бизнесмен Кайкин не выносил, терпеть не мог капитана Маслова, который в свое время неоднократно вызывал бизнесмена на не совсем приятные для него допросы, связанные с его деятельностью, не всегда согласующейся с буквой закона. Да и с прокурором Сорокиным отношения у капитана не сильно складывались.

Отсюда новый вопрос.

Попал капитан Маслов в компанию «силовиков» по приказу полковника Зимина, руководившего Особой группой, или все-таки капитан сам проявил инициативу? А если проявил, то чем руководствовался? И что, собственно, произошло в сауне ремзавода? Кто заложил взрывчатку под электропечь? Кому могла быть выгодна гибель столь разных людей, как капитан Маслов, прокурор Сорокин, бизнесмен Кайкин, полковник Гаршин?

Ну, почему разных? – раздраженно усмехнулся Куделькин-младший, шумно сплевывая горячую воду, попавшую в рот. Хорошо известно, что полковника Гаршина и прокурора Сорокина связывала давняя личная дружба. Кажется, они даже учились вместе… А капитан Кудинов последние пять лет работал в прямом подчинении полковника Гаршина… А бизнесмен Кайкин тесно сотрудничал с ИЧП «Сибирские Афины» и с торговым обществом «Стожары»…

Если копнуть глубже, могут, наверное, выявиться, да обязательно выявятся и другие интересные связи.

И наконец…

С чего это неразговорчивый полковник ФСБ Иван Федорович Лыгин, ранее особо не обращавший на меня внимания (понятно, разделение функций), ни с того, ни с сего встретил капитана Куделькина сегодня на перроне вокзала? И не просто встретил, раздраженно сплюнул Куделькин, весь влезая под струю душа, а заставил пообедать с собой.

Именно так.

Заставил.

Не мог же полковник не понимать, что его подчиненный по Особой группе нуждается вовсе не в жратве. Полковник прекрасно должен был понимать, что капитан Куделькин прежде всего нуждается в отдыхе, потому что за последние трое суток вряд ли спал более пяти часов. Мог полковник, в конце концов, заранее связаться с ним по сотовому, заранее предупредить, отложить разговор на вечер, а то и на другой день. Но почему-то не сделал этого.

Почему?

И, опять же, почему беседу за обедом в ресторане полковник Лыгин вел так, будто больше надеялся не на четкие честные ответы капитана Куделькина, а на то, что из-за усталости капитан в чем-то таком проговорится?..

Полковник действительно держался странно.

Встретив Куделькина, сошедшего на перрон с электрички, он сразу повел его в вокзальный ресторан. При этом полковник всячески подчеркивал некоторую внутреннюю необходимость такого неожиданного обеда.

«Не хотите беседовать в кабинете? – мрачновато догадался Куделькин. – Стесняетесь железного Феликса?»

И ухмыльнулся:

«Вы еще не сменили портрет на стене?»

«На Коржакова, что ли?» – не очень охотно, но тоже ухмыльнулся в ответ полковник.

Было видно, что Лыгин не разделяет настроений Куделькина.

Лыгин сам выглядел устало.

Он был в штатском и чем-то неуловимо напоминал Героев труда, какими этих Героев когда-то изображали в старых доперестроечных газетах. Мужественное лицо с высоким лбом, иссеченным благородными морщинами. Рыжеватые усы. Развернутые плечи, хороший рост. Уверенность в походке, в жестах.

Впрочем, взгляд полковник отводил в сторону.

Не хочет смотреть на меня Лыгин, автоматически отметил про себя Куделькин. Отводит взгляд в сторону, не хочет смотреть в глаза. И на шуточку о железном Феликсе отреагировал как-то нейтрально. Правда, скорее, принял шуточку, чем не принял.

Лыгин и Куделькин устроились в полупустом зале вокзального ресторана под огромным окном с разведенными, взятыми, как рифы на мачтах корабля, шторами. Окно выходило прямо на перрон и на железнодорожные пути. Здесь их никто не мог подслушать. Впрочем, кому придет в голову подслушивать разговор двух случайных, да пусть даже и не случайных попутчиков? Мало ли людей усаживаются вот так у окна, чтобы не пропустить свой поезд?