Цветы для Розы

Только теперь до Тирена дошел смысл его слов. Конечно же, он должен был все понять с самого начала — еще тогда, когда обнаружил ее фотографию в бумажнике Вульфа, или же, по крайней мере, когда Бурье сообщил ему те сведения, которые имеются о ней в досье тайной полиции. «Ах, безмозглый чурбан, глупый, самодовольный чиновник»,— подумал он и неожиданно, широко улыбнувшись, с понимающим видом подмигнул собеседнику. Это, казалось, растопило лед. Облегченно рассмеявшись, молодой человек сказал:

— Одну минутку.

Он подошел к столику с зеркалом, выдвинул один из ящиков, достал тетрадь в красном кожаном переплете, вернулся к Тирену и раскрыл ее.

— К сожалению, не сегодня,— сказал он.— Мадам занята с восьми часов. Даже ради самых важных клиентов мы не вправе что-либо менять.

— А до восьми? — спросил Тирен.

— Боюсь, это невозможно.

— Могу я отсюда ей позвонить? Я, помнится, уже упоминал, что случай совершенно особенный.

Молодой человек колебался:

— Мне кажется, не стоит беспокоить мадам Сонге.

— Нет, стоит.— В голосе Тирена появились жесткие нотки.— Речь идет об убийстве.

Молодой человек вздрогнул, как от пощечины.

— Вы из полиции?

Тирен покачал головой.

— Нет, но если вы не дадите мне номер ее телефона и не покажете, где тут у вас аппарат, то я в скором времени могу обеспечить ей гораздо более неприятный разговор, чем тот, на который я рассчитываю.

Молодой человек побледнел так, что стал похож на манекен; этого не мог скрыть даже его загар. Крепко сцепив пальцы рук, он задумался, стараясь, как видно, найти какой-нибудь выход из создавшегося неприятного положения, однако, поймав на себе холодный предостерегающий взгляд Тирена, вероятно, понял, что никакие фокусы тут не пройдут и в любом случае придется подчиниться.

— Номер я вам дать не могу,— сказал он,— но могу сам позвонить ей и передать вам трубку. Пойдемте со мной.

Они прошли в довольно экстравагантный кабинет в глубине магазина. Все здесь отражало представления Розы Сонге о качестве и свидетельствовало о том, что она вполне отдает себе отчет, сколько это качество может стоить. Какова же сама эта женщина, сумевшая окружить себя подобной обстановкой? Молодой человек подошел к телефону и набрал номер. Дождавшись ответного сигнала, он протянул трубку Тирену, а сам тактично удалился.

Как и предполагал Тирен, подняв трубку, она сразу же назвала свое имя. Низкий, приятный, хорошо поставленный голос с серебристыми переливами. Она была явно удивлена, что какой-то незнакомый человек осмеливается ее беспокоить; из этого Тирен заключил, что в данный момент на обстоятельный разговор рассчитывать не приходится.

— Я вас не знаю,— сказала она.— Каким образом вам удалось получить мой номер?

— Я звоню из магазина, мадам. Номер вашего телефона дал мне… один из наших общих знакомых. Виктор Вульф.

Она задохнулась:

— Но… это невозможно. Ведь он мертв.

— Да, он мертв. Виктора Вульфа убили. Номер вашего телефона был у него в бумажнике.

Несколько секунд она молчала, потом сказала:

— Вы лжете. У Виктора действительно был мой телефон, однако он записал его шифром и дал мне слово джентльмена хранить в тайне.

Тирен усмехнулся. Все, оказывается, объяснялось довольно просто; он пожалел, что еще в ресторане не догадался об этом и не нашел правильную комбинацию путем простой перестановки цифр. Вслух он сказал:

— Поскольку я много работаю с разного рода кодами и в качестве начальника службы безопасности шведского посольства имею доступ ко всем ключам, для меня не составляло особого труда связаться с вами.

Выслушав его объяснения, она сказала:

— Простите, что я сказала, будто вы лжете. Что вам от меня нужно?

— Я бы хотел встретиться с вами.

— Я очень занята.

— Знаю. Но ведь в основном по вечерам?

Он тут же прикусил язык, поняв, что допустил бестактность, которая едва ли может способствовать продолжению беседы сейчас или в будущем. Однако, к счастью, она, видимо, не поняла намек. В ответ она сказала:

— Вы можете приехать в течение часа? Но помните, все это лишь при условии, что беседа будет касаться Виктора Вульфа. Моя собственная персона в данном случае не имеет никакого значения.

— Гарантирую вам полное уважение, мадам. Весьма признателен вам за вашу готовность пойти мне навстречу.

— Вы сейчас говорите из моего магазина,— это был даже не вопрос, а скорее констатация факта.— Будьте так добры, попросите Филиппа взять трубку.

— Одну минуту.

Тирен положил трубку на стеклянную подставку и снова прошел в благоухающий роскошью и богатством салон. Филипп сидел в одном из желтых кресел и курил сигарету в длинном серебряном мундштуке. Как только Тирен вошел, он встал, собираясь, по-видимому, что-то сказать, однако советник жестом остановил его: