Цветы эмиграции

Вальтер прочитал знаменитый Манифест Екатерины Второй, как заманила хитрая императрица земляков в холодную Россию, как «даровала» им земли, освободила от налогов, от воинской повинности. Немцам захотелось дармового, поехали в Россию, поскитались на чужбине и теперь возвращаются табунами назад, потому что родина-мать зовёт их домой. Официальные власти Германии «даруют» им денежные пособия, медицинскую страховку, бесплатное образование в новом времени и в новом режиме – режиме плача о том, как их прежде ущемляли. Ага, как будто самые пострадавшие, да в той стране все попали под колесо истории: немцы, татары и другие нации, а больше всех русских уничтожили в ГУЛАГе. И куда русские побежали из России? Никуда! Сидят в своей стране, берегут дома, а не бегают по всему круглому шарику, чтобы извлечь для себя выгоду. Уважаю. Никогда русаки войну не придумывали, как всякие Чингисханы, Наполеоны и Гитлеры, они только свою землю защищали и себя. Поэтому на фоне немцев, мечущихся туда и сюда, русские люди – молодцы, не бегуны и не предатели.

Вальтер начал учиться в университете на экономическом отделении, потом перепрыгнул на юридическое и в конце концов оказался в высшей школе информатики. Так случилось, что родители увезли его из страны в 14 лет, но он не переживал и не страдал, приживался в новых условиях. Слушал отца, который лил ему в уши про Бога, и кивал – зачем спорить и нервы себе портить? Верит в праведность божьих замыслов, пусть верит дальше и ходит в церковь, а что ещё остаётся делать родителям? Лучше Библию читать, чем работать на стройке или убираться где-нибудь в супермаркетах.

Сам он жил весело. Разглядывал всё с удивлением, быстро воспринимал, что ему нравилось, откидывал, что не нравилось. Больше всего ему не нравились немки: худые, бледные и серые, заносчивые и неприступные, джинсы и свитера, шеи, обмотанные шарфами, вместо груди вырисовываются два прыщика. Может быть, они не нравились Вальтеру, потому что были недоступные? Нет. Можно было поднапрячься и подцепить кого-нибудь из них. Просто не нравились, даже запах от них исходил искусственный, как будто рядом стоит дорогой флакон с духами, а не девушка. Не понимал он женщин. Приезжали в Германию, разводились с мужьями и выскакивали за местных немцев, «настоящих». Их мужья тоже были немцами, но эрзац, советскими. Вальтеру даже смотреть было противно, как старые немцы вели под руки молодых девочек и радовались – дёшево и сердито. Обычно они летали в Таиланд и другие экзотические страны за жёнами. Посреднические фирмы оказывали такие услуги за большие деньги. Расчётливые немцы уже подсчитали, что деньги окупятся сполна: не надо будет приглашать уборщицу два раза в неделю, не надо будет одевать жену в дорогих бутиках, не надо будет… В одном из бульварных журналов он прочитал, что европейцы женятся на азиатках из-за своего физического недостатка – маленького полового органа. Стал называть их триэски, вроде бы в магазинах меньше размеров, чем XXXS, не существует. Русскоязычные бабы, отхватив местных немцев, старались доказать, какие они рукастые: пельмени, борщи, домашняя лапша, швабра в руках и чистота в доме. Очень быстро триэски превращались в королей – жёны подают им чай и кофе, работают сами и не делят обязанности пополам, как принято у европеек.

Мужья-неудачники, брошенные коварными жёнами, оставались без денег и начинали искать подруг в разделе знакомств в русскоязычных газетах.

Вальтер решил изучить авторынок в Казахстане. Из Франкфурта-на-Майне вылетел ночью, в Алма-Ате вышел из самолёта рано утром. Постоял в зале прилёта, прочитал расписание внутренних авиарейсов и принял для себя неожиданное решение.

Через два часа он уже выходил из здания аэропорта города Чимкента. Таксист широко распахнул дверь в машину:

– Брат, через час будешь в своём Степном, доедем с ветерком. Назад как будешь добираться? Могу подождать.

– Не надо.

Вальтер волновался и не понимал, что говорит ему таксист, не умолкавший ни на минуту. За окном мелькала степь. Недавно выпавший снег ещё не успел полностью растаять и лежал проплешинами в низинах. Отец, когда ещё работал трактористом до переезда в Германию, изредка брал Вальтера с собой в короткие поездки. Сажал рядом с собой на высокое сиденье, и они выезжали в степь. Запомнилась весна. Он подпрыгивал на сиденье вместе с тарахтящим трактором и смотрел под огромные колёса. Боялся, что отец свернёт с наезженной колеи и раздавит тюльпаны. Крупные цветы с крапинками тянулись до самого горизонта, а верхушки невысоких гор полыхали на ветру красными маками. В Германии ему снился один и тот же сон – тюльпаны в степи. Таких красивых он не видел даже в Голландии на знаменитой выставке цветов в Кёкенхофе. Он и ездил туда, потому что помнил огромные бутоны на крепких стеблях, пламеневшие в степи. Не искусственные сорта, а естественные – дар живой природы.

– Приехали, брат! – прервал его воспоминания таксист, недовольный, что пассажир не поддержал разговор.