«Многим из христиан (суеверие) кажется делом безвредным – склонять к нему слух, собирать приметы, слушать истолкователей примет. Чихнул кто на слове, говорят: и это имеет значение. Кто-нибудь сзади назвал кого по имени, нога соскользнула при входе, зацепилась одежда – все это помеха. И люди весьма знаменитые, ожидающие Судию с небес, хладнокровно впадают в сей вредный порок».
«…Мы предельно поражены суевериями. Суеверия, „суея“, пустая, ложная вера. И чем только не заменяем мы истинной веры в благой Промысл Божий! Верим в какие-то „счастливые“ и „несчастные“ дни, в „тяжелые“ и „легкие“ дни. Боимся начать даже доброе дело в „тяжелый“ день, нисколько не задумываясь, что до другого дня мы можем и не дожить. Верим всяким снам, толкуя их, гадаем по ним, обольстившись сновидениями, еще какие-то „пророческие“ сны начинаем видеть и доходим через это до помрачения ума и болезни…»
«Часто женщины жалуются на то, что в жизни много суеты: работа, домашнее хозяйство, дети, что некогда помолиться, задуматься, уединиться, и как же Богу служить? Вроде некогда. – А вот когда ты картошку жаришь мужу, не просто ее жарь, а читай Иисусову молитву… Если же ты мужу картошку жаришь, а мужа своего, и детей, и весь свет при этом ругаешь, тогда картошка, которую ты готовишь, будет ядом, любое дело будет отравлено. А если с молитвою, то еда, которую ты готовишь, может стать лекарством. Люди покушают – и у них болезней меньше станет».
«К приобретениям стремится большинство, но получают все немногие. Что человеку, собственно, нужно? Одежда? После Елизаветы Петровны осталось, кажется, полторы тысячи платьев… Куда больше? Но все равно оказалась, что это
«Дом души – терпение, потому что она живет в нем; пища души – смирение, потому что она питается им».
«Подвиг есть в сражении, подвиг есть и в борьбе, высший подвиг в терпении, любви и молитве».