Цветы из огненного рая

Идти на берег Киттен не хотелось. Она решила спрятаться в лесу и не спускать глаз с дома. Может быть, Линда почувствует ее присутствие… Киттен тоже испытывала некую уверенность, находясь рядом с ней. В какой-то момент девочка подумала, что, возможно, умирающая женщина была бы рада, если бы она помолилась за нее. Киттен очень старалась, читая молитву, но ощущения, что ее кто-то слышит, не возникло. Даже деревья, в которых ей часто чудилось неземное присутствие, – и те молчали. Даже ветер не шумел в ветвях.

В доме и вокруг него не было никакого движения на протяжении нескольких часов, и только позже, когда уже сгустились сумерки и южные буки начали отбрасывать призрачные тени, Киттен услышала хриплое дыхание и раздраженный голос, звавший ее. Женский голос! Поначалу, вопреки рассудку, девочка решила, что это миссис Хемплмен, но затем узнала голос Нони. Тяжело дыша, толстая проститутка поднималась вверх по дорожке.

– Киттен! – рявкнула она, засопев. – Вот ты где! Пойдем, не то Баркер нам обеим уши надерет. Он час назад послал за тобой Сюзанну. Конечно, та сразу же забыла, куда ее отправили, если вообще что-нибудь поняла. Она сегодня весь день не в себе. Я должна одеть тебя понаряднее и отвести в паб. А тебя все нет… а Баркер…

– Мне нужно переодеться? – переспросила Киттен. – В новое платье? Но ведь… он ведь не собирается сегодня…

Нони покачала головой:

– Да нет, сегодня парни слишком устали после охоты на кита. Он просто хочет их раззадорить. Завтра эту скотину полностью разделают, они получат зарплату и захотят это отметить. И если они увидят тебя еще сегодня при полном параде, то будут думать только о тебе. Так что пойдем, Киттен, пора. Ты же не хочешь, чтобы Баркер сам пришел сюда и потащил тебя вниз за волосы?

Жирный сводник вполне был на это способен. А если он явится сюда, его могут услышать в доме. Киттен вздохнула, бросила последний, исполненный любви и тревоги взгляд на дом Хемплменов, а затем стала спускаться к пляжу вслед за Нони. Нужно как-то пережить этот вечер, а после поскорее вернуться сюда, поближе к Линде.

– Да ты хотя бы посмотри на себя! – с упреком в голосе воскликнула Нони.

Она помогла Киттен надеть красное платье, распустила ей волосы, причесала их, нанесла легкий макияж. Действительно легкий, в отличие от того, какой предпочитали проститутки. Но Киттен и не должна была выглядеть вульгарно, ее ведь собирались продать как девственницу.

Поэтому Нони лишь положила немного помады ей на губы и подчеркнула подводкой ее большие глаза орехового цвета. Сегодня они сверкали неестественно ярко, отражая замешательство Киттен, которая не могла ни смириться, ни бороться с судьбой.

– Ты такая красивая! Парни спустят на тебя все свои деньги! Ты только подумай, это же целое состояние! – Нони все пыталась приободрить ее. – Мы оставляем себе десять процентов от заработка…

– А надо наоборот! – со злостью в голосе возразила Киттен. – Вы должны получать львиную долю, ведь вы делаете всю работу, а он…

– Мы, сокровище мое! – улыбнулась Нони. – Ты теперь тоже одна из нас. Лично я не собираюсь просить у Баркера больше денег. Мы все уже пытались, ну, кроме Сюзанны, конечно, она живет в собственном мире… Но я прекрасно помню, как болел потом мой зад…

Киттен задумалась о том, бил ли Баркер и Присциллу тоже. Наверное, нет. Высокая сильная женщина наверняка сумела постоять за себя и теперь оставляла в своем кармане б'oльшую часть заработка. Если, конечно, не позволила Баркеру вскружить себе голову любовными клятвами…

– А теперь пойдем, малышка!

Нони потащила Киттен за собой, прочь из убогой хижины, которую отделяли от бара лишь занавески. Женщины называли ее «примерочной». В пабе царило оживление, и при этом тут стояла удушающая вонь, а стены здания, сделанные из брезента, были откинуты. Однако запах ворвани и крови витал не только над пляжем, он въелся в одежду пировавших здесь мужчин, окутал их волосы, возможно, даже впитался в их кожу. Почти перед каждым из них стояла большая пивная кружка. После тяжелой работы они, несомненно, умирали от жажды.

Киттен испугалась, что от этой адской смеси запахов ворвани и пива ее стошнит, однако в животе у нее все равно было пусто. Под громкие возгласы наверняка уже подготовленной публики Баркер вытащил ее на расчищенное в центре паба пространство, где стояли стол и стул.

– Сначала на стул, потом на стол, малышка! – приказал он, и голос его прозвучал настолько угрожающе, что Киттен не стала сопротивляться.

Она послушно взобралась на «сцену», глядя на носки своих туфель.

– Вот она, перед вами, ребята! Котенок Сюзанны: она моложе, красивее матери и к тому же не такая чокнутая. И обойдется вам дороже, чем стакан виски. Как бы там ни было, она еще ребенок… – Баркер усмехнулся. – Но с завтрашнего дня она будет работать здесь, как и все остальные бабы, после того как один из вас ее к этому подготовит. Ребята… Не знаю, сталкивались ли вы когда-нибудь с подобным, но здесь у нас настоящая девственница! Лишь один из вас сможет первым наложить на нее лапы – да и не только лапы!