Цветы из пепла, или Замуж за темного мага

– Не сердись на них, – старая Бекума тихо вошла и присела рядом, – а я вот что скажу, – ее морщинистая рука осторожно сжала мою, – меньше слушай болтовню слуг и досужие сплетни. Каждый маг ордена берет себе жену, и еще ни одна не ушла из жизни в расцвете лет. Многие блистают на балах и годами сохраняют молодость – не иначе от мужниной магии перепадает. Обмен этот, энергетический, он двусторонний.

– Откуда ты знаешь столько всего? – я даже выпрямилась и чуть подалась вперед.

– Я слушаю тех, кого следует. Так что успокойся и не тревожь себя понапрасну. Иначе к алтарю пойдет не огненная, а седая Этни. А мы этого не хотим… – она мягко улыбнулась, поправляя мои от природы вьющиеся пряди.

Старая женщина хотела успокоить, но при упоминании алтаря голова снова закружилась, а перед глазами появились черные мошки.

– Но как же любовь, нянюшка? Разве это не главное в… браке? – даже произнести было сложно, не то что представить.

– Ты его даже не видела, дай вам обоим шанс.

– А если он… старый и безобразный?

Вдобавок ко всему прочему.

Новый Великий Магистр прибыл в столицу по приказу короля год назад, и никто не мог прознать, кто он и откуда. На балах он не появлялся, а редкие встречные видели только высокую фигуру в традиционной для магов мантии, с капюшоном, полностью закрывающим лицо. Когда только начиналась шумиха с «отбором невест», все пытались правдами и неправдами достать его портрет, но безуспешно.

– Ежели так, твоя благая сила превратит его в молодого и прекрасного, – полушутя прошептала нянька и приложила палец к губам, после чего мы обе рассмеялись. Я – почти истерическим смехом.

Будь все так просто, Бекума стала бы первой, кого я наградила бы второй молодостью.

Глава 2. Деревенский праздник

Дни катились, как телега под откос. Чем ближе к свадьбе, тем стремительней, и не было силы, способной их удержать. Даже предстоящий праздник урожая не радовал. Обычно мы с сестрами убегали к крестьянским девушкам, переодевшись в простые одежды, участвовали в танцах и гуляниях, а потом неузнанными возвращались в замок, где устраивали пир для всех. Традиционные картофельно-тыквенные пироги, медовые булочки и лепешки выносили на длинных столах, поставленных впритык друг за другом – и казалось, что они нескончаемы, как на пиру у богов.

Сейчас со стен сняли гобелены, чтобы выстирать к празднику. Замок Гленуэ готовился предстать во всем блеске, словно к нам обещал заглянуть сам король.

– Не кисни, Этни, – Гвер зашла, когда я бездумно делала стежок за стежком на десятой по счету диванной подушке, – завтра мы просто обязаны быть в деревне. Там будут прыжки через костер, танцы и… – рыжеволосая ведьма состроила загадочное выражение лица, но не дождавшись от меня должной реакции, добавила сама, – поцелуи вслепую.

Только этого мне не хватало, что я и объяснила сестре в доступных выражениях.

– На твоем месте я бы повеселилась напоследок, – обронила она с грустинкой в глазах, – кто знает, когда доведется вернуться.

– А знаешь, ты права, – резко выпрямившись, я отбросила пяльца, – пойдем!

– Наконец я узнаю свою сестренку, – Гвер порывисто меня обняла, и мы, взявшись за руки, побежали в покои к Гвен.

Младшая всполошилась, но, убедившись, что это мы, увлекла к сундукам. Там уже лежали, аккуратно сложенные, наряды к завтрашнему празднику. Никаких шелков и жемчугов – простые домотканные платья с минимумом украшений, только корсаж был вышит колосьями да полевыми цветами, как и полагалось на праздник урожая.

Атмосфера надвигающегося праздника действительно развеяла болото апатии, в котором я пребывала. Многочисленные ароматы из замковой кухни, запахи венков и свежих ягод возвращали во времена беззаботного детства, и можно было представить, что никакого замужества нет и не будет. Или когда-нибудь будет – но по любви, с красивым парнем, от чьей улыбки замирает сердце.

Мы выбрались через черный ход, кухарка Теа только покачала головой. Мы знали, что она не сдаст нас матушке – и то, что та для порядка покричит на прислугу и успокоится.

Она свято верила, что в такой праздник нас от любого лиха хранят боги. Хранят—то хранят, но меня от судьбы не уберегли. Впрочем, сегодня я собиралась обо всем забыть.

Как и ожидалось, нас не узнали. Почти все девушки в наших землях были медноволосыми, чуть реже встречались пшеничные, каштановые и русые косы. Только признанная красавица Этайн гордо носила корону блестящих волос цвета вороного крыла.

На главной деревенской площади горел костер, повсюду стояли палатки и фургоны торговцев. Сновали замковые слуги с бесплатными угощениями на деревянных разносах. Тут и там вкрадчиво звучали лютни менестрелей, вот только один из них не играл, а что-то рассказывал, собрав вокруг себя целую толпу.

Немолодой, он восседал на перевернутой кадке и то и дело чесал бороду. Мы с сестрами придвинулись ближе.