Цветы к сентябрю

Я вновь проснулась посреди ночи. Мне приснилось, будто с Николасом происходит неладное. Вглядываясь в темноту оконного стекла, я понимала, что он сейчас не один.

Но люди, окружающие его, вряд ли смогут помочь.

17 августа. Утром

С утра Николас с детективом уехали в город. Записи приборов ночного видения толком ничего не показали — в некоторых местах мелькало бледное размытое пятно.

Больше ничего.

Договорившись встретиться вечером, Николас проехался по магазинам. Можно было предположить, что он решил успокоиться за счёт шопинга, но он ничего не купил.

Это было странно.

17 августа. Вечером

Сыщик вновь расположился перед картиной, тупо уставившись в ярко освещенную поверхность. Сегодня он был крайне немногословен — очевидно, чувствовал себя виноватым за вчерашнее. Николас тоже молчал — выбрав какую-то книгу, погрузился в чтение. Ни кофе, ни коньяка он сегодня не предлагал.

Солнце село. Девушка по-прежнему оставалась на портрете, только сегодня Николасу показалось, будто её взгляд стал холодным и надменным.

— Она мне мстит, — неожиданно произнёс он.

— Что вы сказали? — шумно запыхтел детектив.

— Я говорю, что Она имеет все основания для мести, — Николас кивнул на портрет.

— Почему?

— Потому что я Её бросил.

— Не понимаю… Вы говорили, что она потеряла память после автокатастрофы. Причём здесь вы?

— Не уберёг, — Николас тяжело вздохнул. — Надо было лучше смотреть.

— За всем не уследишь, — детектив деловито почесал в затылке. — Времени не хватит. Или я неправ?

— Нужно стараться, — уклончиво ответил Николас.

— Тоже верно, — сыщик заискивающе посмотрел ему в глаза. Разговор уже завязался, теперь было самое время задать один, давно мучающий вопрос.

— Послушайте, мистер…

— Николас.

— Да, мм… Мистер Николас. У меня к вам довольно деликатная просьба…

— Говорите…

— Просто не знаю, сможете ли вы меня понять…

— Постараюсь, — Николас усмехнулся. — Речь идёт о вчерашней недопитой бутылке бренди?

— Угадали… — детектив густо покраснел.

— А если, так сказать, опять сойдёте с дистанции?

— Да ни в коем случае… — сыщик даже вспотел. — Я же чуть-чуть… Так сказать, для поднятия духа… Чтоб веселей… А призрака мы все равно поймаем, будьте уверены…

— Хотелось бы… — Николас ещё раз усмехнулся, подошёл к бару и приоткрыл дверцу. — Доверяю вам в последний раз…

— Оправдаю… — детектив нетерпеливо заёрзал в кресле. — Доверие… оправдаю…

— Ладно, — Николас щедро плеснул бренди в стакан. — Сознайтесь, что вас просто мучает похмелье…

Он протянул почти полный бокал.

— Больше не дам, — строго сказал он. — Ваше дело, как вы будете с этим управляться. Либо сразу залпом, либо растягивайте на вечер.

— А вы? — с надеждой спросил сыщик.

— Я — пас. Знаете, одно время я специально употреблял спиртное. Каждый день, несколько месяцев кряду. Хотел заглушить душевную боль и почувствовать ощущения регулярно пьющих людей. Я бы не сказал, что они приятны. К тому же, на исходе второго месяца у меня начались алкогольные галлюцинации. Слышались какие-то голоса, виделись какие-то люди… Бр-р! Я уже говорил, что сделал это специально… Чтобы потом почувствовать отвращение к спиртному на всю жизнь… Теперь мне к нему вообще нежелательно прикасаться. И так постоянно что-нибудь кажется. Я нахожусь на грани нервного срыва…

— Может, стоит немного расслабиться? — детектив сделал большой глоток и блаженно улыбнулся. — Например, поехать в город, провести ночь в компании каких-нибудь «скромных» девушек?

— Нет, — сухо отрезал Николас, — исключено…

— Но почему? Я знаю, в последнее время вы ведёте довольно уединённый образ жизни…

— Почему? — переспросил Николас и нахмурился. — Да потому что мой сегодняшний образ жизни — это единственное, в чем я остался чист перед Ней. Я не хочу уподобляться другим…

Сыщик отхлебнул ещё. Улыбка стала шире.

— Значит, храните верность, — в голосе чувствовалось опьянение. — Но ведь неизвестно, когда вашу жену выпустят из клиники? Сколько, по-вашему, она ещё там пробудет? Месяц, полгода, год?

— Всю жизнь, — тихо ответил Николас.

— Что? Всю жизнь? Ха-ха-ха! И что вы собираетесь сделать? Добровольно запаковать себя в целлофан? Ха-ха-ха! Постричься в монахи? Ха-ха-ха!

— Значит так, — Николас посмотрел на него в упор. — Либо вы затыкаетесь, либо я вышвырну вас отсюда вон.

Детектив поспешно допил остатки бренди. В комнате вновь воцарилась тишина.

18 августа. Ночью

Вопреки своим обещаниям, детектив всё-таки уснул. Часы в гостиной пробили полночь. Николас посмотрел на спящего и брезгливо поморщился.

— Почему судьба посылает мне идиотов?

Ответа не было.

Откровенно говоря, Николас не особо нуждался в помощнике — жизнь распорядилась так, что постоянно приходилось всё делать самому. Многочисленные друзья и компаньоны постепенно исчезали, отсеивались за ненадобностью, в связи с неспособностью оказывать реальную помощь. Николас не расстраивался — мысль о том, что люди несостоятельны в делах и поступках, с каждым днём всё сильнее укоренялась в его сознании.