Цветы корицы, аромат сливы

Когда мы стояли под ним, один из нас – кажется, Накадзима, – заметил, что наступило время покончить все дела с бывшим хранителем театра. Доктор Накао ответил довольно резко, что теперь нам следует расплатиться с Ли Сяо-яо, отдав ему абсолютно все золото и серебро, по инструкции, так как существует правило, по которому Императорский театр теней не полагается отнимать силой. Он прибавил, что в противном случае никому не гарантирует жизни. „Мы имеем дело с самым эффективным оружием на земле, принцип действия которого неизвестен“, – сказал он. Вернувшись под кров Ли Сяо-яо, он сдернул с него золотые наручники, не глядя кинул их в ящик поверх золотых слитков, повернулся и вышел. Наши люди погрузили театр. Орудия грохотали все ближе. Идзуми и Кентаро больше не могли держать рубеж, нужно было убираться из Ляньхуа».

Примерно полтора или два часа Сюэли рассказывал все это Леше.

– То есть что получается? – спросил тот.

– Ну, получается, что мой дедушка – предатель.

– Так, ну, предатель. Плохо. Но ты не можешь же отвечать за все вообще на свете зло?

– Нет-нет, я… отвечаю. Но… у меня есть большие сомнения. Японцы… Это взгляд японской стороны!

– Так, и что?

– Так, понимаешь, пьеса, которую дедушка поставил за два дня и разыграл перед японцами для демонстрации мощности театра, называлась «Цветы корицы, запах сливы».

– Ну, и…? Мне лотос, слива, персик – все едино. Какая-то… не то букет, не то жрачка.

– Само это выражение – «цветы корицы, запах сливы» – означает «обман».

– Круто. Но… там переводчики были, у японцев.

– Это старинное, редкое выражение. Не все его знают.

– В самурайском изложении все-таки история закончилась тем, что им обломился волшебный супер-театр.

– Да-да, сейчас – обломился. Обломок у меня в кармане, – Сюэли полез в карман ветровки. – Точно нужно найти эту московскую школу с китайским языком, найти этих детей и узнать, откуда у них вещь. Была. Потому что я ее конфискую. Не хотел я, если честно, разрабатывать это… рудное месторождение.

– Пугать детей, трясти за шиворот? Кстати, может быть полный тупик. Например, блошиный рынок в Измайлово.

– Подожди. У меня простая мысль: 11-ая и 23-я японская армия с конца весны выбивали гоминьдановцев из этих районов.

– Правильно. И они довольно скоро вернулись туда и не затруднились бы постучать твоему дедушке в дверь. Knock-knock. Районы там, вдоль побережья озера Дунтин, они удерживали месяцами. Можно было просто изнасиловать всех… пардон, просто душу вымотать, если с театром что-то не так. Вымотать все кишки.

– …Налет «Курама Тэнгу» на Ляньхуа – это была маленькая локальная операция, еще и полузасекреченная. Но потом-то! Известное наступление в мае-июне. Пришли и в Хэнань, и в Хунань, и в Хубэй, и очень быстро. И ломились там дальше на юг… Я вот не знаю: дедушка бежал от раздраженных односельчан, которым, так сказать, не мог смотреть в глаза…

– Или от второй волны японцев, которые могли с него спросить?

– Слушай, – Сюэли помедлил. – Возьми меня с собой в поиск. Мне обязательно нужно.

– Нормально: я тебя зову с собой два месяца, вдруг – «возьми».

– Я понял только теперь. Мне же очень нужно туда!

– Тебе нужно, да: вымарщивать носителей необходимой инфы. Там же море историков, практикующих, все регионы… В апреле поедем. Если кто-то где-то про твоего дедушку что-то…

– Вот. Буду выуживать… вылущивать?.. как ты сказал?.. ну, всех, кто хоть что-то мог прочесть случайно в бумагах. Мне нужно найти, куда же дедушка попал. Я до записок этого поручика… лейтенанта этого, вообще не знал, я не верил даже, что можно что-то нормальное о дедушке раскопать. Блин, он как живой для меня сейчас.

– Узнавать, кто либо про дедушку что-то знает, либо про театр. Бежать в Россию – офигенно хороший выбор.

– А что его ждало? Прямо пуля в лоб?

– Ли Сяо-яо – за незаконный переход границы, лет семь-пять, не больше, – авторитетно сказал Леша. – Потом – работа на стройках народного хозяйства. Нет, выгода только одна: русские – прекрасные люди. Они ничего не знают о театре. Даже если сунуть им его под самый нос, они ничего не распознают. Решат, что это какая-то фигня в коробочке…

– Кстати, слушай: можно странный вопрос? Почему ты спокойно так отнесся к истории с театром? Ведь выглядит как бред. Цунами поверила сразу, но она странная, Ди спокойно воспринял, но он даос, ему все до лампочки, Цзинцзин поверила, но она любит меня.