Цветы лазоревые. Юмористические рассказы

– Вот афронт неожиданный! Настенька! Можете вы думать, что у сего прислужающего гражданина такое воображение, что вы не супруга моя, а девица на мамзельном положении!.. Во фрунт! И поздравляйте с законным браком! Это моя настоящая законница на каменном фундаменте.

– С законным браком, ваше сиятельство… Извините, мы не знали, – проговорил лакей.

– Тащи сюда скорей чаю, да чтобы со всеми премиями.

– Сливочек от бешеной коровы прикажете?

– Вали! Только чтобы у меня живо. Одна нога здесь, а другая там!.. Настенька! Каково с их стороны действие-то насчет вашего сословия! – тронул жену муж за плечо.

– Подите… Я не хочу с вами и разговаривать! – отвернулась от него та. – Верно, вы сюда в прошлом году только с бесстыдницами и ездили.

– Ревность с вашей стороны? А нам-то как это приятно… – улыбнулся супруг. – Винограду с дюшесой не прикажете ли?

– Не смейте и разговаривать со мной после такого коварства чувств.

– О-го-го! Как это чудесно! А вы должны не козыриться, а приятные улыбки делать, что я в нынешнем году с беззакония совратился и на законную зарубку попал. Пожалуйте ручку… Вот так… Ведь уж вся та «Аркадия», где я при беззаконных мамзелях карамболи выкидывал, дотла сгорела и на оном месте новая выстроена.

Подали чай.

– Предварительное глотание хмельной сырости дозволите сделать? – спросил супруг и указал на графинчик с коньяком.

– Да ведь вам в голову вступит, – отвечала супруга.

– Ради согревания телесности только… Ехали и зазябли, так надо же… Настенька! Изволите видеть, какие цыганочки мимо нас основу снуют… Ведь это все знакомые. Вот это Маша, вот это Груша, это Танюшка… Дозволите им пару комплиментов при вас сказать?

– Говорите, но тогда я уеду одна домой, а вы оставайтесь здесь… – надула губки супруга.

– Позвольте… зачем же такая пронзительность с вашей стороны? Ведь цыганочки не из мамзельного сословия, они соблюдают себя в аккурате и здесь на актерском положении.

– Делайте что хотите…

– Грушенька… Машенька… Пожалуйте с вашими купоросными глазками.

Цыганки подскочили.

– Угостите нас шоколадом или глинтвейном… – заговорили они.

– Цыц! Теперь уж я не тот. Теперь уж я Фауст наизнанку… Тот из старого в молодые превращение свое сделал, а я из прежних саврасов солидарным человеком стал. Видите сию даму… Вот это моя супруга законная… Кланяйтесь ей, фараоночки… Настенька! Дозволите для них порцию глинтвейну на задний стол потребовать?

– Не больно-то мы на заднем столе и пить будем. Мы думали, что с вами.

– В таком разе брысь и отчаливай, – махнул рукой молодой человек.

Цыганки, заговорив на своем гортанном наречии, отошли прочь.

– Настенька! Изволили видеть, как я их отчалил? Народ все с амбицией, но мне теперь наплевать. Я теперь при законной супруге, и никакой мне другой женской красоты не требуется. Что ж вы чаек-то? Кушайте… А то сидите надувшись как мышь на крупу. Или, может быть, дозволите шампанеи сосудец ради воспоминания моих прошлогодних похождениев в здешних местах потребовать?

– Да требуйте что хотите… – огрызнулась супруга.

– Нам желательно, чтобы и вы легкое пригубление к сему напитку сделали. Будете кушать? – приставал супруг.

– Вы, кажется, Николай Ларивоныч, и меня за мамзельную девицу считаете и ставите с разными срамницами вровень.

– Отчего же-с? Шампанское и замужние дамы потребляют. Ах, Настенька! Совсем я от вас не те ожидания имел. Я думал, что вы мне потрафлять будете в моей гулянке, а вы, извольте видеть, какие интриги супротив меня отпущаете. Я хотел старину вспомнить, а вы…

Водворилась пауза. Муж бухнул себе в стакан чая добрую половину графина коньяку.

– Ах, как когда-то я порхал в здешних местах! – проговорил он со вздохом. – Настенька! Можно вам один сюжет про себя рассказать?

– Говорите. Мне все равно.

– В прошлом году вот на этом самом месте я в хмельном образе пару канареек съел. Велел зажарить на постном масле и съел.

Жена молчала.

IV. Перед Николиным днем

Новожен купеческий сын Николай Ларионович Замесов – именинник в Николин день. Накануне своих именин, вернувшись от всенощной, он пил вечерний чай со своей супругой Настенькой и вел следующий разговор:

– Как вам угодно, Настенька, но я все-таки пригласил завтра к нам на бал этого самого генерала, который был у нас на свадебном обеде. Они хотя генерал и без эполетов, а со жгутами, но все-таки у них красная подкладка под мундиром, а это большое украшение. Надо будет нашим гостям пыль в глаза пустить. Пусть видят, какое у нас знакомство! – сказал Замесов.

– Как вам угодно, мон Николя, – отвечала супруга.

– Нет, я к тому предупреждаю, что ты на свадьбе очень боялась его.

– Действительно, они на вид страшные.

– Это-то, друг мой, и хорошо. По крайности, всякий гость будет в трепете. А вам перед ним и трепетать нечего. Вы можете даже супротив него французский язык пустить.

– Теперь я их не буду бояться.

– Ну, вот и отлично. Подойдите завтра к нему, да при всех гостях и пустите пять-шесть французских слов. Это большой шик будет. Всякий скажет: «Ай да мадам Замесова! Как она навострилась! Даже и генерала не боится».