Цветы мертвых. Степные легенды

Подобные анекдоты печатались в районных газетах. И можно было слышать, как неграмотные колхозницы посмеивались между собой: «Вот так учителя, нечего сказать»…

Эти комиссии походили, пожалуй, на те, которым подвергаются несчастные Ди-Пи. С тою лишь разницею, что в тех комиссиях не щупали мускулатуру у мужчин и женщин.

В результате проверок почти все старые опытные учителя были уволены, т. к. оказались в большинстве детьми преследуемых в стране сословий.

«Прибавка» обернулась «чисткой».

До «прибавки» шкрабы все получали одинаковую зарплату. Теперь была установлена градация: 100 проц. – учителям с высшим образованием; 100 проц.-10 проц. – не имеющим такового. А так как большинство имевших высшее или специальное учительское образование было вычищено, то партия и правительство выиграли.

На места «вычищенных» нужно было кого-то поставить. И вот тогда началось так называемое «выдвижение».

Уцелевших от чистки стали «выдвигать» в техникумы и даже в высшие учебные заведения, где не хватало профессоров. Из сельских школ стали «выдвигать» в городские.

Персонал сельских школ оказался разгромленным.

Туда «выдвигали» жен и родственников председателей колхозов и совхозов, комсомолок, кандидатов партии и т. д. И вот несчастные инспектора районных школ, среди которых оставили ряд старых учителей, вынуждены были выслушивать на уроках, которые они посещали, вещи… до сих пор им неизвестные:

– Земля вращается вокруг своей оси с востока на запад.

– Река Миссисипи имеет название от Мисс Сисипп.

– Нужно писать: «Бисарабия».

– Эмигрант это тот, кто выехал, а иммигрант это тот, кто убежал из страны без разрешения.

Появилось ранее не существовавшее «Московское море». И т. п., и т. д.

Державшаяся кое-как школа покатилась вниз, и к 1938 году уровень знаний окончивших средние и низшие школы опустился в такой мере, что высшие учебные заведения закричали караул.

«Прибавка» же зарплаты, разрекламированная по всей стране, способствовала повышению цен на доживавших свой век базарах.

И были случаи, когда родители учащихся приходили в школы и требовали, чтобы учителя покупали их детям тетради и учебники – «так как, мол, учителя хорошо зарабатывают, а учить не умеют»…

«Русская мысль», Париж, 8 июля 1949, № 152, с. 3.

На колесах Путевые впечатления невольного путешественника

Начальник местного ГПУ вручает мне удостоверение на право «свободного» проживания по всему СССР. Каторга и ссылка окончены благодаря железному здоровью и тому, что в те времена условия существования в концлагерях были иные, чем впоследствии.

– Так я могу проживать везде свободно? – задал я на радостях наивный вопрос.

– Ну, конечно же, – ответил любезно начальник ГПУ. – Вы свободный гражданин свободной страны. В Исполкоме получите удостоверение на право участвовать в выборах. Вы более не лишенец. Всего лучшего.

Поезд меня мчит по сибирским просторам: лесным, лесостепным и степным, потом снова лесным и, наконец, по уральскому горному плато.

Вот и Свердловск, Екатеринбург. Город, носящий имя убийцы царской семьи. Свердловск вошел в русскую историю как место великого и незаконного злодеяния. Делаю остановку, чтоб побывать и мысленно поклониться памяти последнего нашего императора и его семьи. Быть может, души мученически убиенных еще витают в подвале дома Ипатьева, и тогда смогу почувствовать, прикоснуться к их трагедии, чтоб ощутить общее наше российское горе.

Никто не виноват в гибели императорской семьи, кроме нас самих.

Невольно вспоминаются слова бывшего со мной в каторге крестьянина:

– Да разве мы свергли царя? Его свергли вы, интеллигенция. Вы и революцию сделали. А мы ее только закончили.

В полутемных подвалах Ипатьевского дома какой-то развязный субъект в стоптанных валенках весело рассказывает о последних минутах страдальцев и показывает на следы в стенах от пуль и на грязные деревянные заплаты в деревянном полу подвала. Окончив пропагандную «лекцию», просит папироску или табачку на закурку…

Наконец, я в Ленинграде. Я – имеющий право проживания по всему СССР. Через 24 часа получаю повестку оставить город, близко стоящий у границы.

Еду в Москву. Пробую обосноваться там. Через 24 часа та же музыка, под которую вылетаю вон из столицы.

Куда же ехать?