Цветы миндаля

Рамен следил за развитием событий по маленькому старому телевизору, который раздобыл на той же помойке, куда и отправил в своё время труп предыдущего хозяина жилья. ЧВК уничтожили под ноль, счета её сотрудников арестовали, но отдельные её бойцы ещё долго всплывали в новостях то тут, то там. СМИ демонстративно агрессивно распинали виновных, но Бирк был уверен, что многих попросту тихо уничтожили без всякого суда, а тех, кого посадили – ждёт скорая смерть в тюрьме: ни одному государству не нужны свидетели его преступлений. Та простая и понятная жизнь для Бирка закончилась. Сейчас вокруг были тупые, обдолбанные, заносчивые подростки, которые устраивали стычки из-за территории, наркотиков и даже баб сомнительного поведения.

Рамен, чтобы заработать, предлагал свои навыки то одним, то другим. Высовываться ему было нельзя, пока всё не осядет. Документы на него уже наверняка прибрало к рукам ФБР, а это вездесущие твари. Так что в свои сорок пришлось тусить с малолетками, растрачивая навыки, считай, в пустую.

И вот, через пару месяцев этой довольно монотонной и серой жизни, внезапно произошло странное событие. На пороге неожиданно появился Джеймс Дарик. Меньше всего из своей бывшей команды Бирк хотел бы видеть этого человека с репутацией психа. Даже внутри команды побаивались этого непредсказуемого товарища: сложно было сказать, что в данную минуту у него на уме. Убивать при этом Дарик умел быстро, ловко и бесшумно: без лишних сомнений и раздумий. Бирку часто казалось, что тот плотно сидел на какой-то наркоте, но подловить его на этом Рамену не удавалось, а просто предположения, как говорится «к делу не пришьешь».

У Дарика было интересное, запоминающееся лицо: будто состоящее из одних углов, оно становилось ещё острее, когда тот улыбался. Его взгляд при этом казался мутным, как будто он никак не мог сфокусироваться. Бирк не понимал: причина в том, что у Дарика плохое зрение, а может в том, что у него был какой-то уникальный оттенок радужки, или же всё же в том, что он постоянно находится под действием каких-то веществ.

Удивлялся Дарик тоже примечательно: брови мгновенно взлетали к середине довольно высокого лба, а образовывающиеся при этом на лбу поперечные складки напоминали Бирку мордочку любимого в детстве соседского шарпея, который появился в их районе только, потому что мальчишки утащили его с лужайки богатого дома. Руки Джеймса вместе с тем расходились в стороны, как у куклы, словно спрашивая: «А что, собственно, тут происходит?». Да и вообще, весь вид будто говорил о том, что Дарик неожиданно вынырнул из сна и не может понять, где он находится, и что вокруг делается.

Меж собой они звали его Призраком. Тощий и гибкий, словно натянутая струна, он умел исчезать после выполнения задания через такие места, куда остальным был вход заказан. Держался всегда по-разному: то особняком, то мог встречать каждого с объятиями, много болтать, не затыкаясь ни на секунду, словно вокруг лучшие друзья. Но даже в такие моменты его странный пустой взгляд настораживал и отталкивал. Глаза у Дарика и так были чуть навыкате, а в такие моменты казались стеклянными лихорадочно блестящими шарами. Резкие и внезапные перепады настроения мешали работать и напрягали всех. Приказы Дарик редко выполнял, так как было сказано, всегда действовал на своё усмотрение, чем часто подводил остальных.

Бирк несколько раз пытался поговорить с начальством об этом странном субъекте: его выслушивали и обещали что-то сделать, но всё на этом и заканчивалось.

Бирк и раньше ничего толком о нём не знал, и тут такой внезапный «сюрприз». Рамен хорошо помнил его дурацкую привычку носить длинные волосы и выглядеть так, будто недавно из мусорки выбрался. Пряди челки, свисающие сосульками, вечно падали ему на глаза. За собой парень явно не следил. Даже возраст Дарика казался каким-то неопределенным. Можно было легко дать и двадцать, и все сорок.

Сейчас же Дарик был коротко подстрижен и гладко выбрит. Джинсы, на удивление, тоже были чистыми. А вот чёрная куртка была небрежно расстегнута, и под ней на футболке наблюдался дикий психоделический рисунок. Из этого Бирк сделал вывод, что прошлое для Дарика всё же отступило не до конца.

В больших серых глазах Джеймса не было прежней искры безумия, а лишь какая-то спокойная отрешенность и немного всё той же неестественной «стеклянности». Теперь Бирк понял, что Дарик-то – парень ещё совсем молодой: лет двадцать восемь – двадцать девять не больше.

Насколько Бирк знал, Джеймсу вполне официально удалось получить свободу. Он подозревал, что у того была жирная волосатая лапа где-то в верхах, так что Дарик смог выторговать себе спокойную жизнь за участие в какой-то сомнительной операции от правительства.

Рамен тогда даже хмыкнул: кому в голову взбрело иметь дело с этим неуправляемым психом? Он, конечно, профи в своём деле, но, твою ж мать, терпеть его заскоки – слишком большая плата за это.