Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок

— Я надеюсь, вы не станете совершать глупости, — ласково улыбнулся ушастый. — Будьте любезны, проследуйте с нами в участок. Сбежать вам не удастся, даже и не пытайтесь.

Я обернулся к Гойке и по выражению его лица понял, что объяснять ему ничего не надо. Главное он уразумел: у нас неприятности.

— Что лопочет эта лопоухая гнида? — спросил меня Бенедикт.

Неожиданно ему ответил Гойка:

— Он говорит, что ты, ты и ты, — он ткнул в грудь Бенедикта и еще двоих самых грозных на вид головорезов, — пожаловались ему на то, что мы, подлые грязные джипси, обокрали вас.

Лицо ушастого вытянулось.

— Что?! — поднимаясь, обернулся к нему Бенедикт. Указанные Гойкой парни повели себя так же грозно, и все, кто только что слушал и наши песни, обернулись и сомкнулись в хмельную стенку, закрывая нас от шпика.

— Разойдись! — взвизгнул ушастый. — Приказываю именем Его Величества! Я следователь имперской прокуратуры! У меня есть ордер на арест! Если вы сейчас же…

Договорить он не успел, так как получил от Бенедикта увесистейшую оплеуху. Гойка, вырвав у меня из рук балисет, вспрыгнул на стол и что есть силы треснул им по башке одного из жандармов. Струны взвыли, и инструмент развалился на куски.

И тут началось. Жандармы палили, проститутки визжали, с потолка на головы сыпались куски оплавленного пластиката, летали, ударяясь о черепа, кружки и подносы… Гойка поволок меня за руку в какой-то проем, а я, в свою очередь, потащил за собой втянувшего голову в плечи Брайана. Выбравшись на воздух, мы втроем кинулись к воротам космодрома.

Стоило мне почувствовать приятный огонь в теле, как я, не раздумывая, воспользовался своими возможностями. Схватив за руки Гойку и Брайана, я принял горизонтальное положение и, таща их, стремительно полетел вперед. Они мчались за мной семимильными шагами, словно маленькие дети за спешащим папашей. Мы домчались до «бегушки», и я смог увеличить скорость еще…

Неожиданно Брайан вырвал свою руку из моей. Я отпустил и Гойку, встал на ноги. Бегущая дорожка продолжала мчать нас в сторону нашей шлюпки. И та была уже близко.

— Куда вы меня тащите?! — взвизгнул Брайан. А с ним одновременно, обращаясь ко мне, воскликнул Гойка:

— Как ты это делаешь?!

— Потом! — ответил я ему и повернулся к Брайану: — Нам нужен репетитор, ты же слышал!

— Это ваши проблемы. А я ни на что не соглашался. Я бежал только для того, чтобы не связываться с жандармами. И все. Дальше с вами идти у меня нет никаких веских причин.

— Есть! — возразил Гойка. Неуловимым движением он выдернул из-за пояса кинжал, наставил на Брайана и щелкнул переключателем режимов. Плазменный клинок вмиг вытянулся до размеров шпаги и почти коснулся кончиком здоровенного кадыка Брайана,

От неожиданности тот сглотнул, и его глаза округлились.

— Стой, молчи и не двигайся, — приказал ему Гойка. — Рома, обыщи его.

Я старательно обшарил парнишку и, найдя бластер, передал его Гойке.

— Теперь так, — сказал тот. — Если ты вякнешь еще хоть слово, я сделаю то же самое, только рукоятку поднесу поближе. Ты понял, а? Если понял, мигни глазами.

Брайан мигнул. Гойка отключил нож.

Мы были уже возле шлюпки и соскочили с бегущей дорожки. Краем глаза я увидел какое-то шевеление возле ворот, позади. Погоня? Действительно, несколько фигур мчались к нам по воздуху так, как это только что делал я, но значительно быстрее. Воздух с шипением рассекли плазменные заряды бластеров: преследователи стреляли.

Но мы успели забраться в шлюпку живыми и невредимыми, задраили люк, и Гойка ударил по газам.

… Мы пристыковались к звездолету. Непрерывно слыша требования планетной жандармерии остановиться, мы отогнали его на расстояние, безопасное для гиперпрыжка. Тут только Гойка разрешил Брайану говорить:

— Все, — сказалон. — Заклятие снято. Ты обретаешь дар речи. Садись на мое место, останавливай корабль и прыгай.

Только что подоспевшая Ляля опасливо прижалась ко мне.

Брайан сел на штурманское место, положил руки на колени и, глядя в одну точку, тихо сказал:

— Я не умею.

— Что?!! — вскричали мы хором.

— Я ни разу не прыгал через гиперпространство. Я все врал. Меня выгнали с первого курса космоколледжа. Сразу после практики.

— За что? — невпопад спросил я. Какая разница, за что?!

Но Брайан с готовностью объяснил:

— О, я учился только на «отлично»! Но на практике совсем ничего не мог сделать правильно. Я волновался… Трусил. И меня выгнали.

Мы слушали его с открытыми ртами, а он все так же нудно бубнил:

— Я работаю продавцом средств от домашних насекомых в папашином магазинчике. А по вечерам хожу в «Преисподнюю» и вру. Мне там хорошо. Но я ничего не умею. Простите меня, — жалобно попросил он под конец.

«Приказываем немедленно остановиться! Приказываем немедленно остановиться! — передавал модуль связи. — В случае неповиновения ровно через парсек ваш корабль будет уничтожен!..» Жандармский крейсер был уже явственно виден на экране. Он приближался.

— Остановиться я могу, — добавил Брайан. — А вот прыгать не умею.

— Так останавливайся, — сказал я и посмотрел на Гойку. — Им нужен только я.