Цветы на снегу

Тут, кстати, подъехала «княжеская чета», и все пошли в старинное, по новосибирским меркам, здание. В предпоследний день выставки народу было мало, никто не мешал, да и экспозиция была совсем небольшая. В двух залах располагалось всего два десятка картин. Марина три раза обошла всю выставку Казанцева, пока Маша и Олег пошли знакомиться с другими залами. Марина не хотела смешивать впечатления. Картины Казанцева четко объединялись в серии: морские пейзажи, горные пейзажи, цветы. Картины большей частью были написаны в Испании, и содержали неоспоримые черты характера этой страны: пронзительно синее небо, лазурное или неспокойное море, причудливые скалы, изогнутые прибрежными ветрами деревья, монастыри и часовни на склонах гор, очень пышные яркие цветы под ярким южным солнцем. В основном, эти картины были большие и в массивных дорогих рамах.

Несколько картин оказались местного происхождения, написанные, видимо, еще до отъезда за границу. Они отличались меньшими размерами, более скромными рамами. Марине, не видевшей Испании, эти пейзажи показались роднее и ближе. Она долго вглядывалась в каждую. Картины были действительно хороши, в них, казалось, можно было войти.

Конец лета, дачный домик едва выглядывает из цветов, не экзотических, а привычных: георгины, гладиолусы, мальвы, золотой шар. Видно, что только что прошел дождь, земля на дорожке совсем темная, стена домика потемнела, а под самой крышей осталась сухой. Но на небе – большое голубое окно, ветер гонит тучи прочь, и цветы и листья блестят в лучах солнца.

Осень, пасмурный день, солнце едва пробивается сквозь тучи, зато ярко сияет желтая листва берез, розовеет листва рябин, а ягоды горят огнем. Марина много раз видела это, и в такой момент всегда жалела, что парад осени скоро кончится, и все красочные листья поблекнут и засохнут. Она вспомнила свои старые стихи:

Стоит рябина, словно арка,

Я в лес вхожу, как в благодать.

Ах, как же осени не жалко

Под ноги золото бросать!

Следующая картина: сумерки, темное небо, почти черная стена сосен у дороги, их ветви и обочина покрыты синим снегом, изгиб дороги ведет к почти неразличимому домику с окошком, светящимся в темноте. «Первый снег», – прочитала Марина, и ощутила даже кожей этот озноб первого холода, почувствовала запах свежевыпавшего снега и стремление скорее попасть в этот домик, в тепло и уют.

– Марина, а мы тебя потеряли, – подошла Маша. – Тебе эти пейзажи больше понравились? А мне – цветы. На них можно смотреть бесконечно! Я бы хотела, чтобы в доме висела такая прелесть.

– Нет, море – вот его конек! Как он передает движение волн, игру света! – высказался Олег.

Подошла Дина, застенчиво спросила:

– Ну, как вам, понравилось?

Слушая искренние похвалы москвичей, она так довольно улыбалась, как будто это были ее собственные работы. Уточнив время встречи гостинице, Ярославские пошли по своим делам, а Марина с Диной поехала в гости к Полонскому. В маршрутке Дина отдала Марине буклет с выставки Казанцева, извинившись, что остался всего один, последний.

– Здесь есть биография Игоря и его фотография.

– Спасибо, – Марина просмотрела буклет. – Но где же портреты? Почему на выставке не было ни одного?

– Игорь их никогда не выставляет и не продает, он их пишет редко и только для себя.

«Да ну? А как же «Портрет Марии»? Надо уточнить у Полонского».

Путь их лежал на левый берег, и Марина с моста удовольствием смотрела в окно на панораму великой реки. Буксирный пароходик, выплывший из-под моста, казался игрушечным на сверкающем обском просторе. Мелькнула полоска пляжа, заполненная людьми, словно муравьями. После моста ехали недолго. Дина с остановки показала Марине двенадцатиэтажную башенку, совсем маленькую по московским меркам.

– Вон тот дом, со студией наверху, он там работает.

Марина, присмотревшись, увидела над верхним этажом надстройку с длинными окнами на север.

– Это его личная мастерская? – спросила она.

– Что ты, нет, конечно, – коллективная. Была – собственность областного отделения Союза художников, а потом ее жители дома приватизировали. Им повезло, что в таком месте казино не сделаешь. Этот дом весь заселен художниками, архитекторами, преподавателями.

Марина порадовалась за жильцов дома, приятно, наверное, жить с такими соседями.

– Только не обращай внимания на наш беспорядок: не закончили ремонт, – предупредила Дина в лифте. – Я, собственно, хотела лишь ванну сменить, на большее отец не соглашался. А когда сняли ванну, оказалось, что надо менять трубы и всю прочую сантехнику. Немного не успели закончить к юбилею.