Цветы на снегу

Тяжелая машина держалась за раскисшую дорогу всеми четырьмя колесами, продавливая снег до асфальта. Она четко отзывалась на малейшие движения рук своего хозяина, послушно меняя ряды. Манера вождения Кирилла даме тоже нравилась. Спокойная, уверенная, профессиональная. Он не скакал из ряда в ряд, как ошпаренный подросток, пытаясь влезть в малейшие окошки, чтобы потом намертво встать там и дергаться обратно. Ни резких торможений, ни «спортивных» подгазовок — ровно и плавно. И в то же время удивительно быстро. Он заранее угадывал, какой ряд будет ехать быстрее, где сейчас появится окно, а где можно проскочить «мертвую» пробку по параллельной улочке. Руки его лежали на руле твердо, посадка была собранной, без деланной вальяжности, но не закрепощенной.

Несмотря на достаточно позднее время, движение было довольно плотным. Выбравшись за Садовое кольцо, Кирилл снова углубился в какую-то путаницу небольших улиц, парков. Анна давно уже перестала ориентироваться в пространстве, несмотря на то, что прожила в Москве всю жизнь и считала, что неплохо ее знает. Похоже, что она ошибалась, как любой пешеход, — из машины город выглядит совершенно иначе, и, кроме того, на оценку обстановки остается гораздо меньше времени. Как Кирилл понимал, где тут надо свернуть в этой паутине улиц, Анна даже не пыталась понять.

— Говорят, с постройкой Третьего транспортного кольца стало ездить гораздо удобней? — поинтересовалась Анна Петровна.

Кирилл Ильич хмыкнул снисходительно.

— Это смотря для кого. Кому из одного района в другой и по МКАД удобней добираться, главное — свой съезд не прозевать. Там не заблудишься. Только расстояния втрое больше оказываются. Я Третье кольцо не люблю. Во-первых, все стараются именно по нему ехать, а значит, машин там на порядок больше и движение очень плотное. Потом, вся пацанва на папиных тачках, которая город по возрасту своему и недоумию не знает, тоже там скапливается. «Вышивальщики». Следовательно, аварийная обстановка там неспокойная. «Подставлялы» еще нынче появились, что аварии провоцируют, а потом с зевак деньги трясут. Ну да эти мне не опасны, им еще учиться долго надо, чтоб меня подставить, — Кирилл хвастливо улыбнулся. — И потом, с него не вырвешься, как по трубе едешь, все толпой в одну сторону, свободы маневра нет. Если уж там в пробку попал — все, конец, через отбойник не прыгнешь, будешь стоять или ползти до победного конца. Я предпочитаю жить и двигаться в соответствии с девизом: «Знай и люби родной город». Полвека — достаточный срок, чтоб изучить даже такой муравейник, как Москва, вдоль и поперек. И даже немного вглубь. И мэрские чуть ли не ежедневные перестройки и нововведения мне обедни не испортят. Слабо им меня запутать.

— С такими способностями вы бы на такси незаменимым человеком были!

— Ну, такси не такси, — пожал плечами «ас», — но я, честно говоря, немного подрабатываю извозом. Как сейчас выражаются — «бомблю» понемногу. Нечасто, конечно, но случается. Без приварка к пенсии нынче туго живется.

Анна Петровна осмотрелась. Что-то не верилось, что эта красавица машина используется для коммерческих нужд. Кирилл Ильич правильно понял ее взгляд.

— Нет, не на ней, конечно! Это у меня парадная машина, для души, что называется. На ней я только сам катаюсь да самых близких друзей вожу. А для работы у меня другой транспорт есть. «Москвич» пятилетний. Рабочая лошадка, неприхотливый, скромный. Но тоже в идеальном порядке! — Кирилл произнес это строго, чтобы никто не подумал, что своего работягу он в черном теле держит. — Я его «Кузьмичом» кличу.

Анна Петровна улыбнулась. Если водитель с полувековым стажем до сих пор дает своим машинам собственные имена, да еще такие ласковые, значит, он и человек романтичный, и машины свои действительно любит.

— А эту как зовут?

Кирилл Ильич смутился, даже, кажется, немного покраснел. Он не сразу ответил, вроде как придумывал, что соврать, но ничего в голову не пришло.

— Ну… у нее даже два имени.

— Какие? — настаивала Анна. Ей уже самой стало интересно.

— Блондинка, — признался Кирилл, — и Марлен.

— В честь Дитрих?

— Угу, — буркнул Кирилл.

— А что, — одобрительно сказала Анна, поглаживая приборную панель, — действительно роскошная штучка. И явно с характером.

Кирилл с интересом посмотрел на пассажирку и успокоенно перевел дух. Все-таки выбор имени для машины — процесс довольно интимный, он мало кому доверял такие подробности.

Неожиданно промзона, по которой колесила «Марлен», закончилась, будто оборвалась, и машина вырвалась на простор широкого, многополосного шоссе, на котором было удивительно мало машин. Справа в полумраке угадывались очертания широкого, как озеро, залива Москвы-реки. По обеим сторонам ярко освещенной фонарями дороги покряхтывал под теплым тяжелым снежным одеялом густой темный лес. Городской шум мгновенно потерялся где-то позади. Это было чертовски красиво!