Меняя Петроград в мечтательном апреле(«Назойлив слишком стал фабричный едкий чад»)На светлый барский дом, построенный Растрелли,Княжна хранит прадедовский уклад.В отставке капитан, соседями ославлен:– Ему Романов ли, свобода, – все равно –Ломаясь и смеясь, о прошлогодней травлеРассказывает барышням красно.Княжна сердита. Он рассказывает снова:Легко ль ему терять на свадьбу лишний шанс!За ломберным столом – изделье крепостного –Раскладывает бабушка пасьянс.Зато по вечерам, в двухсветной белой залеСулит таинственность часов докучный ход,И английский роман, отысканный в журналеЗа восемьсот пятидесятый год.Под утро почтальон. «Как славно встать до света,Посылки разбирать – сестре, кузине, мне…Ах, писем нынче нет!» Отброшена газета:Ни жениха, ни брата на войне.А что за толк читать о русской вольной силе,О муках родины! Мечты сломал февраль.Никто не поддержал склоненных белых лилий…Эх вы, дворяне! Скучно и не жаль.Солдатам-мужикам отдать гвардейцу шпагу,Забыв предания и верность и гербыИ снова присягать, сломав свою присягу!Не все ль равно? Рабы – всегда рабы.Они сильней, сильней… А были батраками!Но к царской мантии вовек возврата нет.…Под легкими и быстрыми шагамиЕдва скрипит рассохшийся паркет.
В газетах и на сходках до сих пор еще грезятО бескровной революции! Об идеальных средствах и цели!Разве не различили за последние неделиОсобенных звуков в Марсельезе?Песни восстания тяжелой лавинойПадают на заснувшие города и зовут!Марсельеза изменников посылает на суд,Казнит предателей, пощадит ли невинных?Снова Марсельеза поет о смерти,Поет в мятежной и радостной силе;Неужели кто-нибудь думал: ее укротили,Потому что сыграли на митинге-концерте?Звуки растут и расходятся шире и шире,Начались на фронте, перекидываются в тыл;Быстро стихает митинговый пыл:Нет отдыха и сказок! Война и революция в мире!Только красное знамя на опустевшей трибуне…Марсельеза растет! В грозно нависающем пеньи –Прислушайтесь – говорят о жестоком отмщеньиПавшие восемнадцатого июня!