Цветы на свалке

Ах, уж эти гимназистки! Как недавно белый крем
Подслащал хитросплетенья непреклонных теорем!

Это было так недавно: ну, вот только что вчера.

А теперь она влюбленно устранила вечера

В те малиновые дали, где ликующий июль

Отуманил остромысли, опустил счастливый тюль.

Сердце ищет, сердце верит, что придет желанный срок,

Что какой-то долгожданный даст улыбчивый зарок

В том, что любит он до гроба, в том, что любит навсегда.

Что пройдут совсем бесследно лицемерные года.

Сердце верит. Зачернели напряженные глаза,

А в моих глазах ответно засветилась бирюза.

Разве я такой постылый? Разве с рифмой не знаком?

Разве плохо я целую, поцелую вечерком?

Ты пойми: склонился, шепчет, что люблю я – старый клен…

Ты пойми! Пойми и сдайся, потому что я влюблен.

Ты послушай, – убеждают удивленные грачи,

Что поэтовы признанья неизменно горячи.

Если кончена тоскливость подневольно душных лет,

В лес пойдем, моя голубка; захвати пушистый плед.

И пускай на чинный ужин позовет упрямый гонг;

Плед отлично заменяет неудобное chaiselongue.

Дни польются, будут ночи, вдохновенны и легки,

И засветят в жуткой чаще голубые светляки.

«Мы друг другу надоели…» *

Мы друг другу надоели.
  Ну, и пусть.
Смех моей виолончели
  Гонит грусть.

Льется сдержанно и гордо

  Нежный Григ.
Иногда мои аккорды
  Словно крик.

Помню загородный домик

  И тюрбо.
На окне раскрытый томик
  О. Мирбо.

У пруда плясали феи

  По весне.
Колдовали ритмозмеи
  В полусне.

В упоеньи онемелом

  На реке
Был я в лунном, бледно-белом
  Парике.

Месяц легкой пылью пудрил

  Беглый вал.
Я взволнованные кудри
  Целовал.

Это было, поманило,

  Но давно…
Это было? Было! Было…
  Все равно.

«Мы давно не встречались. Так лучше. Я рад…»