Цветы, пробившие асфальт: Путешествие в Советскую Хиппляндию

Похожая динамика лидерства, конструирование идентичности и реакции на преследования прослеживаются в другой практике хиппи, которая всегда существовала, но закрепилась позднее: клички, или прозвища. Большинство хиппи считают, что прозвища возникли и разошлись в сообществе сами по себе. Наверное, для некоторых так оно и было. Хотя в них была большая доля самопрезентации, означающая, что носитель клички таким образом представлял себя окружающим. Но еще важнее было, чтобы, согласно неписаным правилам хипповской вселенной, именно авторитетный человек придумывал и раздавал другим прозвища. Когда я спросила у Москалева, была ли у него кличка, он ответил отрицательно, добавив: «Я был тем человеком, кто давал клички»[426]. Гена Зайцев также гордо указал на то, что у трех лидеров (опять, заметим, употребив термин, который так горячо отвергался участниками) Системы — Зайцева, Москалева и Бомбина — прозвищ не было[427]. Таким образом, на самом верху условной иерархии находились предводители, которые носили свои имена, тогда как «рядовые» хиппи идентифицировались по прозвищам, что представляло их своеобразное «перерождение» и вхождение в мир хиппи. По мнению Москалева, «все хотели, чтобы у них была кличка. Кличка — это было как посвящение, новое имя, reset. Вот был комсомолец Вася Петров, допустим. Многие были комсомольцами, потому что не было выбора — в школе заставляли: 8‐й класс и все должны вступить. И вот человек отпускал длинные волосы, рвал свой комсомольский билет, получал кличку — и становился другим человеком»[428]. Намеренно или нет, но прозвища помогали обеспечивать конспирацию. Большинство хиппи не знали имен друг друга, только клички, и когда во время бесед в КГБ от них требовали назвать своих товарищей, они мало что могли сказать. Это особенно относилось к случаям, в которых прозвища использовались на уровне случайных знакомств. Люди, которые общались в ежедневном режиме или находились в близких отношениях, в интервью называли друг друга по именам (или даже использовали уменьшительные имена). А для тех, кто видел друг друга однажды, в летнем лагере, на трассе или на концерте, кличка становилась идентификатором — а значит, и маскировкой. Это отчасти объясняет, почему у популярных людей не было прозвищ: их личности все равно были хорошо известны, и, будучи знаменитостями, они находились рядом со всеми людьми, населявшими их вселенную, а также с представителями советских властей, за ними пристально следившими.

Ил. 30. Московские хиппи отмечают годовщину демонстрации 1 июня. 1 июня 1978 года. Из фотоальбома В. Стайнера (его личный архив сейчас утерян)