Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй

– Чего только не болтает ваш зять Чэнь, матушка! — начала Сюэ. По городу слух пустил, будто жена, — ваша падчерица, стало быть, ему больше не нужна. Тесть, говорит, моего отца обобрал, сундуки и корзины золота, серебра и дорогих вещей присвоил. Я, говорит, жалобу губернатору и ревизору подал. Так, мол, теще и передайте.

У Юэнян и без того все дни не знала покоя. То Сюээ с Лайваном забот прибавили, то сбежал Лайань, а то умерла жена Лайсина Хуэйсю. Только с похоронами управились, как сваха с новостями пришла. Выслушав тетушку Сюэ, Юэнян остолбенела с испугу, а придя в себя, распорядилась взять паланкин и без промедления отправила падчерицу к мужу. Кровать и мебель Симэнь Старшей вместе со всем ее приданным также отнесли к Чэнь Цзинцзи нанятые Дайанем носильщики.

– Это женино приданое, — заявил Цзинцзи. — Пусть она вернет отцово добро — сундуки и корзины с золотом и серебром, которые мы к ним на хранение ставили.

– Какие сундуки и корзины?! — спрашивала тетушка Сюэ. — Теща твоя говорит, что в свое время, когда был жив тесть, они получили от тебя только кровать, мебель и приданое. Никаких корзин и сундуков не было.

Цзинцзи требовал также служанку Юаньсяо, о чем сваха и Дайань доложили Юэнян, но та ему наотрез отказала.

– Юаньсяо раньше у Ли Цзяоэр служила, — пояснила Юэнян. — У меня за сыном некому присматривать. Я ее к Сяогэ приставлю. Мы Чжунцю падчерице купили, пусть ее и возьмет.

Но Цзинцзи от Чжунцю отказался. Пришлось свахе Сюэ ходить из дома в дом.

Наконец появилась мать Цзинцзи, Чжан, и обратилась к Дайаню:

– Пойдешь домой, сынок, матушке своей передавай поклон. Ну зачем она так дорожит этой служанкой! Ведь у нее их много. Не понимаю, какой смысл ее у себя держать, когда она у моей невестки служила, а мой сын с ней жил.

Дайань передал мнение Чжан хозяйке. Юэнян нечего было возразить, и она отпустила Юаньсяо, чем доставила Чэнь Цзинцзи немалую радость.

– Ну что! — воскликнул он. — А все-таки по-моему вышло!

Да,

Пусть ты хитрее и коварней бесов многих,
Но вылакаешь то, чем я омою ноги.

Однако оставим их и перенесемся в другое место.

Расскажем пока о сыне правителя уезда бариче Ли. С того дня весеннего поминовения усопших, когда в загородном кабачке в деревне Абрикосов он увидел Юэнян и Мэн Юйлоу, когда узнал от посланного Лоботряса Чжана, кто эти празднично одетые, обворожительные дамы, он сразу влюбился в стройную высокую, с овальным, как тыквенное семечко, лицом Мэн Юйлоу. Едва заметные редкие белые рябинки придавали ей особое очарование и красоту. Барич Ли, надобно сказать, похоронил жену и давно жил бобылем. Не раз обращался он к свахам, но те никак не могли ему угодить. Наконец-то, увидав Юйлоу, он влюбился, но не знал, с чего начать, и терялся в догадках: намерена ли она снова выходить замуж и даст ли ему согласие. Когда отец его занялся делом Сюээ, барич узнал, что Юйлоу из того же дома Симэнь Цина. Он всеми правдами и неправдами воздействовал на отца и уговорил его вернуть хозяйке дома конфискованные вещи. Однако Юэнян, боясь властей, так и не обратилась за ними в управу. Барич Ли потерял надежду. Вещи в конце концов отошли в казну, а Сюээ продали на торгах. Тогда-то барич Ли и решил обратиться за содействием к приказному Хэ Бувэю, с тем чтобы он послал в дом Симэня казенную сваху Тао.

– Если сосватает, — обещал барич, — от явок в управу освобожу и пять лянов серебра дам в награду.

У обрадованной тетушки Тао словно крылья выросли. Пошла она однажды к дому Симэнь Цина. У ворот стоял Лайчжао.

Сваха приблизилась к нему и, поклонившись, спросила:

– Привратником служишь? Разреши задать тебе, сынок, один вопрос. Это будет дом почтенного господина Симэня?

– А ты откуда будешь? — встретил ее вопросом Лайчжао. — Да, господина Симэня. Только его уже нет в живых. А в чем дело?

– Можно будет тебя побеспокоить, сынок? Поди доложи. Зовут меня тетушка Тао. Из управы я, казенная сваха. По распоряжению младшего господина пришла. У вас, говорит, госпожа замуж собирается. Вот он меня и послал посвататься.

– Да ты, я вижу, старуха, совесть совсем потеряла! — повысил голос Лайчжао. — Мы только год как хозяина похоронили. У нас обе госпожи траур носят и замуж не собираются. Как говорится, ветер да буран — и те вдовий дом обходят. Куда тебя, старую, принесло! Ишь, сватать подоспела! А ну-ка проваливай без оглядки! Не то узнает хозяйка, она тебе задаст!

– Ах, сынок, сынок! — сваха засмеялась. — Как говорится, пал полководец, пал герой, да прискакал вестовой. Меня молодой господин направил, сама бы я не пришла. Так что, будь добр, доложи. От меня ответа ждут: пойдет она замуж или нет.

– Ну-у ладно! — протянул Лайчжао. — Как говорится, сам не отказывай, и тебе не откажут. Обожди немного, сейчас схожу. Только у нас ведь две госпожи. Одна с ребенком. Которая же из них замуж-то собирается?

– А та, которую молодой господин видел за городом в день весенних поминок, — пояснила сваха. — С белыми рябинками.

Лайчжао удалился в дальние покои.