Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅)

Велишь копать пруды и водоемы,
Возводишь внукам пышные хоромы,
Где только можешь, ты скупаешь земли,
Своим корыстным устремленьям внемля.
Все блага у тебя давно в избытке,
А вот соседа оберешь до нитки.
На гибель обрекая непокорных,
Талантов людям тоже не прощаешь,
Зато льстецов ничтожных приближаешь
Да поощряешь подхалимов вздорных.
Ты справедливость на земле убил,
Ты помутил и Сыну Неба зренье.
Все люди четырех морей в смятеньи,
Ждут: в сети Неба ты бы угодил[22]

.

На мотив «Поразительный сюцай»:

Ты радуешь государя
Угодливой, льстивой речью,
Мешаешь преданным, честным
Отчизну вести к расцвету.
На лучших всегда клевещешь,
«Деянья» твои ничтожны!..
Как вылечить давний недуг,
Чтоб сохранились устои?

На мотив «Катится расшитый мяч»:

Идешь тропой кривою Чжао Гао[23]

,Хитришь, коварный интриган, лукаво,
Копируя Туань Гу – кровопийцу[24],
Ты подло подсылаешь пса-убийцу.
Уроки лжи берешь ты у Ван Мана[25],
Двулично лицемеря неустанно.
Копируя Дун Чжо[26], ведешь игру бесчестно.
Оруженосцев окружен ты свитой,
Сановников страшит суровый вид твой;
А оды славят сладостно-прелестно.
Хитро ульстивший тигра рыжий лис,
Ты создал клику подлецов лихую,
Карает правду острый меч втихую,
А кривды океаном разлились.

Заключительная ария:

Драгоценные чаши, одни – именные,
Другие – безвестные.
Век в борьбе добродетельные и дурные,
Лиходеи и честные.
Что ты знаешь о вечных законах природы,
Об истинах жизни?
Есть разбойники – целые губят народы
В своей же отчизне,
Придворные да высокосановные
Позорят халаты[27]

,Награды у них, полномочья верховные, –
Жаль, заслуг маловато.
Ты вот власть захватил и на слабых глядишь
Так сурово и грозно.
А в беде и раскаешься и заюлишь,
Только тщетно и поздно…
Обличить твои козни не хватит бамбука…
Оголи хоть все Южные горы.
Даже воды Восточного моря не смоют
Злодеяний твоих и позора!..

Осушив по три кубка, командующие выслушали певцов и стали откланиваться. Чжу Мянь проводил их до дверей и вернулся в залу. Музыка утихла, и дворецкий объявил о придворных. Главнокомандующий велел внести большой стол и расположился в покрытом тигровой шкурой кресле.

– Первыми просите заслуженных государевых родственников и дворцовых смотрителей-фаворитов, приближенных и писцов, – распорядился он.

Они поднесли подарки и немного погодя удалились. За ними начался прием глав пяти управлений и семи подразделений и северных полицейских гарнизонов. С официальными визитными карточками перед Чжу Мянем предстали высшие чины сыскной полиции и полицейского надзора, судебные инспектора и следователи, начальники дозора, полицеймейстер Столичного округа и командир императорского эскорта, главный тюремный надзиратель и старший полицейский надзиратель над тысяцкими и сотскими.