Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅)

Посыльный был награжден двумя лянами серебра, носильщик с коромыслом пятью цянями.

– Я тут не у себя дома, – добавил Симэнь. – Прошу прощения, что не могу должным образом почтить господина дворецкого.

– Я не смею принять вашей награды, сударь, – проговорил слуга.

– Бери, на чарку вина пригодится, заключил Симэнь.

Слуга отвесил земной поклон и принял серебро.

– Сестра просила меня повидаться с племянницей Айцзе, – обратился к хозяину стоявший рядом Ван Цзин. – Гостинцы передать наказала.

– Что за гостинцы? – поинтересовался Симэнь.

– Две пары туфелек собственного изготовления.

– Всего-навсего? – удивился Симэнь. – Нет, так идти неудобно. – Симэнь подозвал Дайаня. – Достань из моего чемодана две банки печенья-розочек, положи в разрисованную золотом коробку и передай с визитной карточкой Ван Цзину. Переоденься в темное платье и ступай с ним навести Айцзе.

Однако не о том пойдет речь.

Симэнь написал визитную карточку и послал в знак благодарности секретарю Цую баранью тушу и жбан вина, а присланные ему свиную тушу, жбан вина и две коробки сладостей отнес в задние покои, чтобы отблагодарить Хэ И.

– Сударь, мы же как одна семья! – воскликнул благодарный Хэ И. – К чему вы беспокоились?!

А теперь расскажем пока о Ван Цзине.

Подошел он к дому дворецкого Чжая и сказал о намерении повидаться с Хань Айцзе. Ван Цзина провели во внешнюю залу. Появилась Айцзе. Повзрослевшая и похорошевшая, похожая на стройное деревцо, украшенное яшмой и нефритом, она мало чем напоминала прежнюю Айцзе. По ее распоряжению накрыли стол.

Угощая Ван Цзина вином и закусками, она заметила, что дядя слишком легко одет, и поднесла ему отороченный соболем небесно-голубой полотняный халат, а также пять лянов серебра.

Ван Цзин, вернувшись, рассказал о встрече Симэню, и тот остался очень доволен.

Симэнь и Хэ Юншоу играли в шашки, как вдруг послышались окрики. Свита разгоняла с дороги зевак.

– Его сиятельство Ся пожаловали. – доложил привратник и протянул две визитных карточки.

Симэнь Цин и Хэ Юншоу поспешно надели халаты и шапки и вышли в залу, где приветствовали Ся Лунси. Хэ благодарил Ся по случаю приобретения дома. Ся поднес Симэню и Хэ Юншоу по куску атласа и жбану вина. Те долго отказывались и благодарили его, но потом приняли подарки. Десять лянов серебра достались Бэнь Дичуаню, Дайаню и Ван Цзину.

Они сели. Подали чай. Завязался разговор.

– Могу я выразить почтение его сиятельству? – спросил Ся Лунси.

– Дядюшка, к сожалению, отбыл во дворец, – отвечал Хэ Юншоу.

– Передайте, пожалуйста, мою глубокую признательность его сиятельству, – говорил Ся, оставляя визитную карточку. – Прошу прощения, что не нанес визита раньше.

Ся Лунси стал откланиваться. Хэ Юншоу отправил ему с посыльным кусок вытканного золотом атласа, но не о том пойдет наш рассказ.

Близился вечер. Хэ Юншоу опять устроил Симэню угощение в теплом павильоне в саду. Пока они пировали им пели певцы. Разошлись во вторую ночную стражу.

Оставаясь под впечатлением сна, Симэнь распорядился, чтобы Ван Цзин перенес свою постель к нему в библиотеку. Слуга устроился на полу, но ночью Симэнь позвал его к себе на кровать. Нагие, они лежали обнявшись. Их уста благоухали. Симэню были сладостны поцелуи слуги.

Да,

Когда к Инъин приблизиться не в состояньи –
То и Хуннян сойдет, чтоб утолить желанье[46]

.

Так и кончился тот вечер.

На другой день Симэнь встал в пятую ночную стражу, и вместе с Хэ Юншоу они отправились на высочайшую аудиенцию. До открытия Восточных ворот они находились в Зале Ожидания, потом проследовали внутрь.

Только поглядите:

Редеют звезды, близок час рассвета,
Еще не высохла, блестит роса на ветках
А копья уж виднеются в цветах.
Звенят подвески в яшмовых дворцах,
И шелестят парчовые знамена.
И Государь взирает благосклонно.
Чиновники стоят в рассветной дымке,
Читая радость на Его челе.
Лиловый пар Пэнлая[47]

вьется зыбкий –Заоблачный эфир, благой елей.

Немного погодя послышался мелодичный звон колокольчиков. Открывались ведущие к трону Девять ворот. Когда отверзлись Небесные врата, взору предстало в полном величии парадное облачение государя. То было царствие мира и благоденствия, эпоха счастливых знамений. После жертвоприношений Сын Неба воротился из Южного предместья столицы, и все чины – гражданские и военные, собравшись в правительственном дворе, ожидали аудиенции. Ударили в колокол. Сын Неба вышел из Тронного дворца и проследовал в залу Высокого Правления, чтобы принять поздравления от верноподданных Империи. Взвились благоуханные шары, поднялся занавес. Величественное зрелище открылось взору!

Только поглядите: