Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй

Сын Брахмы[730]

– Шакьямуни буддаПокинул горы и потоки –
Земли родной приют,
Взошел на снежный пик.[731] Безлюдно,
Гнездятся соколы, сороки,
Что плоть его склюют.
Драконов девять станут виться
И золотить слюною щедро…[732]
Стал буддой человек![733]
Тогда Большая колесница,[734]
Божественное просвещенье[735]
Прославились навек!

Монахиня Ван продолжала:

О будде Шакьямуни услышали речь.

Хотим услышать о тех днях, когда бодхисаттва Гуаньинь совершенствовалась в вере и как после этого произошло Украшение;[736] прошла через тысячи перерождений и затем обрела Небесный путь.[737]

Монахиня Сюэ вновь запела:

То Чжуан Яня третья дочь[738]

–Принцесса прелести, добра,[739]
Что из дворца бежала прочь,
Ей дом – Душистая гора.[740]
Там в созерцании[741] спасенья
Искала, жертвы возносила,
И в пятьдесят три превращенья[742]
Достигла будды.[743] Мудрость, сила
Святой Гуаньшиинь[744] у ней,
От бед спасающей людей.

Монахиня Ван продолжала:

Бодхисаттвы Гуаньинь услышали учение.

В былые дни явился Шестой патриарх – учитель чань.[745] Он передал светильник будды, своим ученьем изменил веру Западных краев и вернулся на Восток. Не основал он письменного учения.[746] Каким был его тяжкий подвиг? Хотим слышать слово о нем.

Монахиня Сюэ опять запела:

Наставник в дхарме,[747]

патриарх Шестой,Ты девять лет лицом к стене постой,
Тебя опутает тростник густой,
Врастет в колени – боль не вырвет стон,
Столь крепко сосредоточенье![748]
Хоть мучил тигр, хлестал хвостом дракон,[749]
Но лишь усовершенствовавшись, он
Восстал, сломавши стебли башмаком,
И в путь, священной миссией влеком,
Отправился нести ученье.[750]
И лишь тогда был в будде воплощен,[751]
И к милосердью высших приобщен.
Обет великий Вайрочаны[752]
В молитвах славим неустанно!

Монахиня Ван продолжала:

Шестой патриарх, передавший учения светоч, услышали слово о нем.

Смею спросить о былых днях, когда жил отшельник Пан,[753] что бросил дом и в нищенской ладье отчалил в море, и тем достиг прямого воздаяния.[754]

Монахиня Сюэ запела:

Жил Пан Юнь – мирянин в вере,[755]
Распознавший мудрость сущую,[756]
Сделал вклад он в жизнь грядущую:
Горемыкам в полной мере
Помогал своим добром,
Жить ушел в сарай,[757]

постился…И достигнув просветления,
Поднялся на плот учения,
С женами, детьми простился
И навек оставил дом.
Что случилось с ним потом?
Высшей он достиг ступени[758] –
Он теперь хранитель-гений
Монастырского закона.
Разве путь его исконно
Не прекрасен и ученье
Не достойно восхищенья?[759]

Юэнян вся обратилась в слух, когда в залу вбежал запыхавшийся Пинъань.

– Его сиятельство цензор Сун прислал двух гонцов и слугу с подарками, – выпалил он.

Юэнян переполошилась.

– Батюшка пирует у господина Ся, – говорила она. – Кто же примет подарки?

Пока они суетились, вошел Дайань с узлом под мышкой.