Цветы цвета неба (СИ)

В столь благодушном настроении, я направилась к выходу. Сначала хотела подождать, пока весь поток людей, также желающих покинуть помещение, спадет. Но потом все‑таки решила, что мои бравые ребята справятся с моим перемещением без последствий для меня. В сильно мятом платье оказаться не хотелось. Я ж леди, как никак. Но не тут‑то было. Внезапно я оказалась отрезана от своих охранников. Ничего страшного, сама как‑нибудь проберусь к выходу. Там и подожду парней.

Усиленно работая локтями и лавируя между другими, я почти добралась до вожделенного спасения в виде небольшой ниши. Лучше там подожду, пока толпа поредеет.

Оказалось, что это не ниша, а проход в какой‑то коридор. А вот куда он ведет, я не узнала. Так как мне заткнули лицо тряпкой, смоченной в крепкой настойке сон — травы. А чтобы я не успела вырваться, до того, как снотворное подействует, по мне ударили оглушающим заклинанием.

* * *

Я оказалась неправа. То была настойка не только сон — травы. Распознать сразу еще и ливейник мне не удалось. Зато теперь с лихвой ощущала воздействие применения смеси этих трав. Я лишилась зрения и слуха. Вероятнее всего еще и голоса. Но проверить это не получилось, так рот был заткнут кляпом. Скорее всего на время не более суток это состояние продержится. Иначе бы горько — приторный вкус на языке ощущался резче. Странное это состояние — я чувствую запахи, ощущаю шершавую поверхность деревянной скамейки, на которой лежу. Ну и еще меня трясет. Значит меня куда‑то везут, при этом укрыли какими‑то тряпками. И все. Говорят, что если опаивать человека подобным средством неделю, то он сойдет с ума. Интересно, такова цель моих похитителей? А кому может оказаться нужна полоумная первая леди?

Мысли о том, как там сейчас мои мальчики, я старалась гнать. Иначе сойду с ума и без воздействия всякой отравы. Поэтому, чтобы занять свое время, я стала вспоминать рецепты снадобий. Всех, которые знала.

Время в таком состоянии тоже не ощущается. Кто знает, как долго меня везут в этой повозке? Руки мне, как и ноги, связали. Что странно, онемение в конечностях я не ощущала. Надо будет сделать пометку в своих записях об еще одном эффекте подобной настойки.

Повозка остановилась.

Мне принесли воды и какой‑то еды. Из‑за горечи во рту вкус ее не особо ощущался. Зато я отчетливо ощутила руки человека, который поддерживал мой подбородок, пока я пила. Это были руки воина. Мозоли на пальцах и еще некоторые неровности кожи. Наверно, шрамы. И пахло от него его потом и потом коня, и дорогой, и еще чем‑то. После меня вновь оставили одну.

Страха почему‑то не было. Была какая‑то апатия.

На некоторое время мне удалось задремать. Поза не самая удобная для сна была, но деваться некуда. Я чуть было не рассмеялась. Куда ж я денусь?

Проснулась я от каких‑то криков. О, здорово. Слух уже вернулся. Интересно, а что там со зрением? Открыв глаза, я различила вверху мутное пятно. В тряпье, укрывавшем меня, сквозь дыру виднелось солнце.

— Давай аккуратнее бери ее и неси в дом, — раздался чей‑то голос. Незнакомый мне. Да и вряд ли я сейчас услышу знакомых. Хотя гадать о личности моих похитителей я не стала. Тем более о том, кто заказал мое похищение. Все равно не угадаю. Рано или поздно все же выяснится? Наверно.

Меня внесли в какое‑то помещение. Положили на что‑то мягкое и оставили. Предварительно заперев дверь. Смешно, однако. Как я доползу до нее и выберусь наружу? Руки и ноги мне ведь не развязали. Тем более вижу я еще плохо. Зато теперь в полной мере я стала ощущать, как же затекли мои конечности. Выплюнуть кляп мне удалось. А вот голос еще не появился. Поэтому я могла только хрипеть.

Насладиться своими страданиями мне долго не дали. Вошел какой‑то посетитель. Ну вот опять мне придется наплевать на правила приличия. Даже подобающе не смогу поприветствовать.

— Ринда, что же они с тобой сделали! — воскликнул посетитель, знакомым голосом. Однако, опознать я его не смогла. Голос звучал как издалека, да еще и нечетко. Странно, а того, кто меня внес сюда я слышала значительно лучше. Ну и ладно. Потом разберусь.

О — о-о мне наконец‑то развязали руки и ноги. Выразить свою радость стоном блаженства я не смогла, только хрипло похрюкивала. А мужчина принялся растирать мои многострадальные конечности. Уже только за эти два действия я могла его благодарить вечно, и плевать, что он вероятнее всего главный тут.

Немного оклемавшись, чему поспособствовал еще и глоток свежей воды, мою не менее многострадальную голову посетила мысль. Риндой меня называли только трое. Дядя Хальфдан, Вильев и ее отец. Даже не присматриваясь своими полуслепыми глазами, я размахнулась и врезала своим орудием по лицу мерзавца.

Ура, я попала куда не могла даже прицелиться. Ненавижу теперь еще сильнее! С рычанием я набросилась на него. Мне удалось вырвать пару клоков его волос, прежде чем он заломил мне руки и навалившись всем телом, придавил меня к кровати.

— Прекрати немедленно! — прорычал Орм. — Бить, в отличие от тебя, я не собираюсь. А если ты сейчас же не успокоишься, то привяжу тебя к кровати!