Цветы в море зла

Сейчас наш рассказ пойдет по двум линиям. Мы оставим на время всех дипломатов и будем говорить только о Цзинь Вэньцине, который вместе с двумя женами и Куан Чаофэном сел на пароход и отправился в Тяньцзинь. Добравшись туда, он поручил Куану заботу о семье, которая должна была ехать водным путем, а сам решил отправиться по суше. В резиденции диктатора севера Ли Хунчжана он взял упряжку мулов и, сопровождаемый всего тремя слугами, налегке помчался в Пекин.

Зима уже вступила в свои права. На пустынной равнине завывал ветер, поднимая тучи желтой пыли. К вечеру Цзинь Вэньцину удалось добраться до местечка Хэсиу. Заходящее солнце с большой таз величиной уже наполовину скрылось за горизонтом и походило на мякоть недозрелого арбуза. Его лучи красиво отражались на коньках крыш сельских гостиниц, которые стояли по обе стороны длинной улицы, и крохотного налогового управления. Едва коляска Цзиня въехала в улицу, как гостиничные слуги бросились навстречу, желая завлечь к себе выгодного клиента.

— У нас комнаты чистые, каны широкие, еда отменная и обслуживание лучше всех! Заезжайте к нам, сами убедитесь! — наперебой галдели они, словно гуси или утки.

Цзинь Вэньцин приказал слуге проехать верхом по дворам и выбрать лучшую гостиницу. Но прошло много времени, а слуга все не возвращался. В нетерпении Цзинь велел кучеру гнать вперед, в первый же постоялый двор покрупнее. Они проехали мимо нескольких гостиниц, но ни одна не понравилась Цзинь Вэньцину. И только у самого конца улицы его внимание привлек большой постоялый двор с длинным бамбуковым шестом у ворот. На шесте развевался белый войлочный флаг с синей каймой. Огромные старые ворота были полуоткрыты; по обеим сторонам их висели две истрепанные новогодние надписи на поблекшей красной бумаге:

Пусть тысячи знатных гостей
В пути остановятся здесь,
И пусть миллионы монет
Посыплются в нашу мошну!

Цзинь Вэньцин заглянул внутрь и увидел широкий двор с повозками. Впереди красовался центральный дом из трех комнат, по бокам было несколько флигелей. Убедившись, что гостиница довольно просторна, Цзинь приказал кучеру въезжать. Он еще не сошел с коляски, как вдруг услышал громкий голос своего старого слуги Цзинь Шэна, вступившего в перепалку с каким-то полным и белолицым юношей. За спиной юноши стоял человек лет сорока или пятидесяти, с коричневым лицом, жесткими, похожими на щетку усами, темными очками на носу и трубкой во рту. С виду он был похож на чиновника. Вокруг него толпились слуги.

— Откуда только берутся такие нахальные барчуки?! — кричал Цзинь Шэн. — Кто тебе покровительствует, что ты решаешься хватать невинных людей? Не разобрался, видно, что я служу господину Цзиню! Ну-ка, вяжи меня, если смелый!

Юноша затопал ногами.

— Ах ты наглая тварь! Будь ты хоть дворецким князя, я тебя все равно проучу! Ну-ка, свяжите эту черепаху, забывшую императорские законы!

Услышав этот приказ, здоровенные слуги, стоявшие сзади, оскалили зубы, словно тигры или волки, и начали засучивать рукава. Они были уже совсем готовы приступить к делу, но пожилой человек с коричневым лицом, стоявший поодаль, удержал их.

— Ты ничего не понимаешь, — сказал он Цзинь Шэну, — но я не виню тебя! Ты, наверное, впервые едешь в столицу и не успел еще хлебнуть горя. Тогда я открою тебе глаза: это сын заместителя министра налогов и начальника Палаты внешних сношений его превосходительства Чжуан Хуаньина. Сейчас он едет по приказу отца скупать заморские вещи для нашего живого Будды — старой императрицы Цыси. Господин Чжуан Хуаньин — друг самого императора, доверенное лицо императрицы. Одно его слово сильнее сотни бумаг. Ты не думай, что твой хозяин важная птица; даже если красный шарик на его шапке будет величиной с арбуз, господину Чжуану стоит только шевельнуть пальцем, чтобы он покатился с грохотом. Это уж я тебе гарантирую. Если ты хоть что-нибудь понял, советую тебе уходить подобру-поздорову!

Цзинь Вэньцин не выдержал и соскочил с повозки.

— Разве можно быть таким бесцеремонным?! — крикнул он Цзинь Шэну и, подойдя к юноше, почтительно сложил перед ним руки. — Прошу вас, не принимайте близко к сердцу слова этого старого раба. Он, вероятно, пьян! Если вы первые приехали в эту гостиницу, смею ли я претендовать на уступки с вашей стороны?! К тому же вы, как я слышал, сын господина Чжуан Хуаньина, с которым я дружен уже несколько десятков лет. Я должен всячески опекать вас на чужбине, а не захватывать у вас комнаты, это было бы просто смешно!

Он повернулся и спросил стоявших рядом гостиничных слуг:

— А во флигеле есть свободные места? Если нет, я поеду в другую гостиницу.

— Конечно есть! — поспешно отвечали слуги. — Восточный флигель свободен.

— Перенеси туда вещи и не безобразничай больше! — приказал Цзинь Вэньцин старому слуге.

По благообразному лицу Цзиня и его рассудительной речи юноша понял, что перед ним не обычный путешественник, поэтому он сразу же поклонился и изменил тон:

— Смею ли я спросить ваше высокое имя?