Цветы в море зла

— Ну, об этой опасности пока еще рано говорить! — улыбнулся Ма Чжунцзянь. — Сейчас наш народ находится в невежестве не только потому, что вышестоящие не заботятся о его воспитании, но и потому, что китайский литературный язык очень труден и расходится с разговорным. Разве можем мы сравниться в деле образования со странами, в которых разговорный и литературный языки едины? Моя мысль заключается в том, что необходимо сначала создать новую ходовую письменность, близкую нормам разговорной речи. Кроме того, в большинстве государств из литературы выше всего ценятся проза и драма, так как они легче всего воздействуют на народ. Наши же современные проза и драма слишком примитивны, в них неизменно фигурируют красавицы и талантливые юноши, абсолютно ничего не дающие ни уму ни сердцу, либо, еще того хуже, всякие хозяйки горы Лишань, Цари обезьян, Бай Юйтаны, Хуан Тяньба [227]. Вся эта чертовщина и мистика забивает головы простых людей: особенно силен этот дух в северных провинциях, и уничтожение его должно явиться одной из важнейших задач просвещения народа!

Пока гости, сидевшие в саду Ароматных трав, оживленно спорили, обсуждая положение Поднебесной, в зал торопливо вошел слуга. Приблизившись к Цзинь Вэньцину, он наклонился и тихо сказал:

— Супруга вашего превосходительства прислала нарочного с известием о том, что из столицы пришла важная телеграмма. Она просит вас немедленно вернуться домой!

Все встревожились, и разговор оборвался. Терзаемый неизвестностью, Цзинь уже не мог усидеть на месте. Ему оставалось только встать и распрощаться.

Воистину:

Долго спорили гости заморские,
Обсуждая дела неотложные;
Вдруг письмо, из столицы пришедшее,
Одного из них растревожило.

Если хотите знать содержание телеграммы, прочтите следующую главу.

Глава девятнадцатая НЕСКОЛЬКО ЗНАКОВ НА СТЕНЕ ДОКАЗЫВАЮТ, ЧТО СРЕДИ КИТАЙЦЕВ ЕЩЕ ЕСТЬ БЛАГОРОДНЫЕ ЛЮДИ. ТРИ МУДРЫХ МУЖА ПРИХОДЯТ, ЧТОБЫ ПРИГЛАСИТЬ УЧЕНОГО НА ПРАЗДНОВАНИЕ ДНЯ ЕГО РОЖДЕНИЯ

Итак, в момент самого оживленного спора Цзинь Вэньцин неожиданно получил весть о том, что пришла телеграмма из столицы. Взволнованный, он не досидел до конца беседы и, поблагодарив хозяина, распрощался. Вернувшись в департамент внешних сношений, он увидел улыбающуюся жену, которая вышла к нему в гостиную со словами:

— Поздравляю вас, господин!

— С чем ты меня поздравляешь? — удивился Цзинь.

— Не торопитесь! Радость никуда не убежит! — засмеялась жена. — Переоденьтесь сначала. А ты, Цайюнь, принеси, пожалуйста, телеграмму от господина Лу!

Цайюнь, которая в задумчивости стояла, облокотившись на спинку стула, при звуках голоса старшей жены очнулась:

— А куда вы ее положили, госпожа?

— Ты уже забыла? Ведь мы только что читали ее за письменным столом!

Наложница улыбнулась и выбежала из комнаты. Сняв с помощью слуги чиновничью шапку, мундир, пояс и сапоги и облачившись в домашнее платье, Цзинь Вэньцин сел у окна. Слуга вышел из гостиной. В этот момент на пороге появилась Цайюнь с белым конвертом в руках. Цзинь хотел взять его, но Цайюнь отдернула руку и вручила конверт жене.

— Госпожа, посмотрите — этот ли?

Жена кивнула головой и передала телеграмму Цзинь Вэньцину. Вот что было в ней написано:

«Шанхай, переулок Сецяо. Департамент внешних сношений, его превосходительству посланнику Цзиню.

Чжуан Хуаньин узнал во дворце вашем назначении Палату внешних сношений. Скоро выйдет указ. Советую скорее приехать.

Лу Жэньсян».

— Вот неожиданность! — воскликнул Цзинь Вэньцин. — Но раз сообщает сам Чжуан Хуаньин, значит, это действительно правда. Завтра или послезавтра надо трогаться в путь!

— А кто такой Чжуан Хуаньин? — спросила жена.

— Заместитель министра! Я через него карту Китая и России в Палату передавал! Чрезвычайно способный человек, любимец императора и императрицы, даже евнухи отзываются о нем хорошо. Поэтому о каждом движении наверху он узнает гораздо раньше других. Раз он оповещает меня, выходит, он желает мне добра, а пренебрегать его расположением нельзя. Прикажи слугам поскорее складывать вещи. Послезавтра тронемся в путь!

Жена повиновалась и пошла собираться, а Цзинь отправился наносить прощальные визиты. Поскольку Сюэ Фужэнь и Ван Гунсянь как раз на завтрашний день назначили свой выезд за океан, Сюй Ин должен был возвращаться в Хубэй, а Чай Хэ — в Чжэньцзян, они тем же вечером собрались в ресторане «Изысканные блюда» и веселились до глубокой ночи. На следующий день каждый отправился своей дорогой.