Не то шутом, не то царем,В забавно-важной роли,Амур на черепе людскомСидит, как на престоле.Со смехом мыльных пузырейЗа роем рой вздуваетИ света призрачных детейВ надзвездный мир пускает.Непрочный шар в страну небесЛетит, блестя, играя…Вдруг – лопнул, брызнул и… исчез,Как сновиденье рая!И череп, слышу я, с тоскойНе устает молиться:«Забаве дикой и смешнойУжели вечно длиться?Ведь то, что твой жестокий ротТак расточает смело,Есть мозг мой, мозг, о злой урод,Живая кровь и тело!»Перевод П. Якубовича
Мятеж
CXVII
Отречение святого Петра
Творец! анафемы, как грозная волна,Несутся в высь, к твоим блаженным серафимам.Под ропот их ты спишь в покое нерушимом,Как яростный тиран, упившийся вина!Творец! затерзанных и мучеников крикиТебе пьянящею симфонией звучат;Ужель все пытки их, родя кровавый чад,Не переполнили еще твой свод великий?Исус! Ты помнишь ли свой Гефсиманский сад?Кому молился ты, коленопреклоненный?Тому ль, кто хохотал, заслышав отдаленныйПозорный стук гвоздей, твоим мученьям рад?Когда божественность безумно оскверняласьРазвратом стражников и гнусной сворой слуг,Когда шипы венца вонзились в череп вдруг,Где человечество несметное вмещалось,Когда повиснул ты, и тела тяготаДвух рук раскинутых вытягивала жилы,Когда кровавый пот струил твой лоб унылый,И стал посмешищем вид твоего креста:Тогда мечтал ли ты о той поре счастливой,Когда, свершая свой божественный обет,Ослицей нежною ты был влеком, твой следЦветами убран был и ветками оливы;Когда ты весь был гнев, когда рука твояВсех этих торгашей безжалостно разила?Боль угрызения не раньше ли пронзилаТвое ребро, Исус, чем острие копья?– Я брошу этот мир без слез, без огорчений:Здесь бьется жизнь, с мечтой деянье разлуча;Пусть, обнажив свой меч, я сгибну от меча, —О Петр, клянусь, ты прав в безумьи отречений!Перевод Эллиса