Цветы зла. Безумная ботаника. 1894-1911

— Да, — продолжала Грет, — я употребила это выражение, так как состояние, в котором находится Земля, все-таки означает для нее известную ступень на пути к совершенству. Хотя, с нашей точки зрения, она совсем некультурна. На наш взгляд, планета идет к развитию, к идеалу единства прямо невероятным и непостижимым окольным путем. Но в этом лежит глубокий смысл. Необъятный дух космоса на другой планете избрал совершенно иные формы проявления. Разнообразие неисповедимых путей его может только исполнить нас благоговейного удивления.

Растения на Земле имеют о людях очень смутное представление, и не могли дать нам каких-либо определенных сведений. Но и сами люди еще не постигли всего смысла живущего — они видят в растениях только средства для их человеческого существования, а не участников духовной жизни планеты.

На Земле живут два многочисленных вида, которые друг друга не понимают: растения и животные, из которых самые разумные — люди. Это раздвоение внесло в духовную жизнь планеты болезненный разлад. Люди живут какой-то обособленной группой, без тесной духовной связи с окружающим их миром. Им еще только предстоит долгий и тяжелый путь к слиянию с природой. Они еще только томятся, и то немногие из них, о сознании единства мира, где каждый чувствует себя величиной и нераздельною частью великого. Быть может, и нашим предкам в незапамятные времена пришлось проделать этот путь. Но люди стремятся вперед, путем труда и познания стараются приблизиться к идеалам нашей культуры. Жизнь их — тяжелая, полная труда и забот, полная страха и опасений. Им совершенно чуждо то безоблачное блаженство, в котором проходит наша жизнь. Их тяготит настоящее и пугает будущее, потому что оно связано с каким-то концом, с призраком тьмы, в которую тоскливо и тщетно вглядываются их светлые глаза. И в жизни каждого отдельного человека мы наблюдали то же самое раздвоение. Вечно творящую, свободную мысль, то есть свой внутренний мир, они называют фантазией, а то, что их окружает, что им мешает, с чем приходиться бороться, они называют действительностью. Удовлетворение они получают только извне, фантазия же ставит им все новые и новые требования, и потому они вечно в томлении и тоске. Чем больше мы наблюдали людей, тем чаще приходила нам мысль, что вся эта планета — ошибочный опыт природы.

Грет замолкла, и слова попросил Лисс.

— На мой взгляд, такой организм даже не имеет права на жизнь. Для людей, мне кажется, лучше вовсе не жить, нежели являть вселенной такую жалкую картину безуспешного стремления к разуму. Лучше вычеркнуть их в бессознательном состоянии из живого мира, чем дать им возможность влачить без конца свое мучительное существование. Волею неведомого мы, представители более совершенного вида, попали на землю, и я полагаю, что наш долг исправить ошибку природы. Я предлагаю истребить все человечество...

— Если мы посланы сюда с какой-либо целью, — горячо возразила предводительница колонии Ильду, — то спасения ради, а не для зла. Я считала бы наиболее целесообразным вступить в общение с высшими организмами Земли, с людьми, и помочь им, советами и указаниями, пересоздать свою культуру. Но по тому, что нам сообщили наши друзья, побывавшие у людей, это кажется мне невозможным. Грет права. Обитатели земли идут совершенно иным путем, нежели мы. Мы не можем переделать их мыслительный аппарат и не можем думать за них. Но уже самая чуткость их к голосам из другого мира, к существам более высокой культуры, говорит за то, что они могут еще со временем войти в царство высшего разума. По-моему, они не совсем безнадежны. И мы не имеем никакого права путем истребления отрезать им путь к совершенству. Дальше, я позволю себе еще заметить, что вряд ли мы даже сможем привести в исполнение наше желание помочь людям. Я не вполне уверена, сможем ли мы утвердить наше существование в физических условиях этой планеты. И кто знает — не прекратится ли даже вовсе наш род в изменившейся среде.

После нескольких минут серьезного молчания, заговорила Эльза:

— Да, Ильду совершенно права. Мы все должны обдумать и взвесить ее слова. Мы живем уже немало дней на этой планете. А много ли состоялось браков? Правда, мы не должны об этом спрашивать, но если бы это было, мы это знали бы. Мы никого еще не видели здесь в праздничной одежде. А если бы браки и были, то откуда мы знаем, что тайна любви может приняться на этой почве. Мы нигде здесь не видели растений, подобных нашим матерям. Люди даже представления не имеют о подобной смене поколений. Если же нас не сменят новые растения, то вид наш выродится. И мы, может быть, должны отсюда уйти.

— Да, — решительно поддержала ее Ильду, — прежде всего мы должны иметь в виду интересы нашего вида. Если в течение ближайшего времени выяснится, что физические условия на этой планете не благоприятствуют нашему дальнейшему развитию, то мы должны будем исчезнуть отсюда.

Лисс опять попросил слова.