Цветы зла. Продолжение Крайней мазы (СИ)

Марья Ивановна выбрала столик, стоявший у стены с фальшивым витражным окном. На витраже была изображена сцена охоты на лисицу, а сам столик охранялся оскаленным белым медведем, точнее тем, что осталось от оскаленного большого белого медведя после его фатальной встречи с хладнокровным охотником, а затем и с искусным скорняком. Встав на безопасном расстоянии от его устрашающих зубов, Марья Ивановна взглянула в большое зеркало, вделанное в противоположную стену.

"В этом костюме я выгляжу здесь, как Маргарет Тэтчер выглядела бы в манильском борделе", - усмехнулась она, пристально себя рассматривая.

- В принципе вы могли бы переодеться, - прочитал ее мысли Эгисиани. - Рядом с зеркалом в стене шкаф. В нем хранятся одеяния на любой вкус.

- Одеяния на любой вкус? - удивилась.

- Совершенно верно. Мои гости нередко переодеваются в платья, соответствующие обстановке...

- Идея Кристины?

- Да, ее, вы угадали. Я пойду, отдам кое-какие распоряжения, а вы покопайтесь в шкафу, может, и найдете что-нибудь по вкусу.

Оставшись одна, Марья Ивановна прошлась по залу. Интересовало ее, естественно, оружие. Луки с колчанами, мушкеты, пищали и рогатины не задержали надолго внимания женщины, а вот нечто подобное обрезу с воротом и небольшим стальным луком заставило ее сердце замереть. А когда она увидела набор коротких стрел, скорее снарядов, с внушавшими трепет массивными острейшими наконечниками, сострадание к Евгению Ильичу заставило ее сердце сжаться.

"Бог мой, - подумала она, - неужели такая штука вонзилась в его попу!? Бедный Женечка!"

Сострадание недолго ее мучило - она обнаружила, что стрелы немного, но опылены, а арбалет совершенно чист.

- Вы неплохой сыщик, - вывел ее из оцепенения голос неслышно подошедшего Эгисиани.

- Почему вы так думаете? - обернулась к нему Марья Ивановна. Секунды ей хватило, чтобы разгладить напрягшееся лицо мягкой улыбкой.

- Этот самострел принесла Кристина.

- Кристина!?

- Да.

- И где же она его взяла?

- Она сказала, что купила его в антикварном магазине специально для этого зала...

- Замечательный самострел... - проговорила Марья Ивановна, уже разглядывая широкую двустворчатую дверь красного дерева, занимавшую чуть ли не половину торцовой стены.

- Она ведет в часть ресторана, не имеющую прямого отношения к Кристине, - встал Эгисиани меж гостьей и дверью - К тому же там сейчас ведутся строительные работы.

- А к вам она имеет отношение?

- Конечно. После того, как ремонт будет закончен, а наше знакомство укрепится, мы непременно там повеселимся.

- А почему вы сказали "не имеющую прямого отношения к Кристине"? - спросила Марья Ивановна, посматривая на таинственную дверь - ей казалось, что за нею кто-то есть.

- Гм... Видите ли, люди творческие распространяют вокруг себя... ну, как бы вам сказать...

- Волны творчества? Или созидания?

- Да... И эти волны рождают в людях желание творить... И что-то еще, что-то дающее человеку возможность быть необыкновенным...

- Вы хотите сказать, что под влиянием Кристины вы принялись созидать? То есть делать что-то необыкновенное?

- Ну, не созидать, а придумывать оригинальные вещи.

Марья Ивановна хотела уточнить понятие "оригинальные вещи", но Эгисиани упредил ее:

- Так вы переоденетесь к обеду?

- Надо сначала посмотреть, что там у вас есть.

- В чем же вопрос, пойдемте, посмотрим.

В мужском отделении гардероба висели набедренные шкуры и накидки (Она усмехнулась, представив хозяина ресторана в непритязательном одеянии троглодита), кожаные с бахромой костюмы американских трапперов, английские и немецкие охотничьи одежды с иголочки и даже шерстяной наряд бедуина.

- Наденьте вот это! - игриво ткнула женщина в последний. И осеклась: она предложила мужчине сделать первый ход и если он сделает его, ей придется ответить.

Невозмутимо сняв с вешалки и перекинув через плечо бедуинское платье, Эгисиани распахнул створки дамского отделения. Марья Ивановна замерла, растерянно приоткрыв рот: в гардеробе висели преимущественно набедренные повязки из светлого каракуля и накидки из шкур ангорских коз.

Улыбнувшись ее реакции, Эгисиани со словами: - Видите ли, именно эти наряды пользуются повышенным спросом у подруг большинства моих друзей, - отодвинул их в сторону.

С облегчением Марья Ивановна увидела висевшие в глубине шкафа прозрачные одежды, видимо, считавшиеся нарядами амазонок и, не удержавшись, принялась их один за другим рассматривать.

- Вы выбирайте, а я пойду, переоденусь, - сказал Эгисиани, поощрительно улыбаясь. - Я постучу, когда вернусь. И имейте в виду, эти одежды дважды не используются.

- А в той комнате за красными дверями кто-нибудь есть? Я переоденусь, а потом войдут рабочие с длинной лестницей... - сказала Марья Ивановна и тотчас зарумянилась.

Смирнов ей как-то говорил, что по Фрейду лестница - это символ полового акта. А длинная лестница - символ полового акта, достающего до печенок.

- Никто, кроме меня, сюда не войдет, - улыбнулся. - По поводу вашего высочайшего визита, все отправлены домой, а ресторан закрыт.

Не дождавшись ответа, он поцеловал гостье руку и ушел.