Цвингер

Ни о чем не думалось. Мысли, как летние облачка, сами собой проплывали в голове. Тепло и светло, отныне не придется больше спать в подвале, поскольку вахмистр перенес клеенчатую софу из врачебного кабинета наверх, в ее личный кабинет, а вот это серое перед глазами — стена ее музея, и там выгорел только третий этаж, а вот идет караульный, добродушный бородатый украинец, несет ей сардинки в масле и хлеб — слегка заплесневевший, но все же хлеб, — и лейтенант Жалусский обещал, что все ценности останутся в Германии, и подвал снова замуровали, ни одна мелочь из него не пропадет, и она вытащила из чемодана со спасенным имуществом летнее платье, его даже удалось как-то погладить, и коллега из минералогического заботится о ней, и формовщик уже вернулся, и по музеям объявлено, что все могут к ним приходить, — крикнут издали «фрау доктор» (столько-то немецкого караульные уже освоили), и их пропустят. А еще — наступил мир, и те офицеры у комендатуры, с седыми бородками, были такие красивые, словно прямиком из романа Достоевского. И дальше, повторяясь, текли мысли: погода волшебная, и никаких на сегодня дел, только лежать на скамейке и смотреть на деревья и небо.

— Сколько же она будет разводить всю эту лирику. Про красивых с бородками офицеров. Зиман, мне улетать пора. Скажите, что вас интересует в точности.

— Это вы думаете, Бэр, что лирика. А я, представьте, хочу знать, была ли у них любовь. И по-человечески интересно, чтоб лучше понять деда. Но важно и для общей ситуации. Я думаю, именно за связь с немкой деда удалили из бригады, занимавшейся откапыванием, и вычеркнули из реляций, наградных списков.

— Ну, она, конечно, могла симпатизировать вашему дедушке…

Я же видел фото. Он был хорош, прямо как в кино.

— Но она его лет на десять лет старше.

— Думаю, любовь или симпатия. Учтите и еще фактор. Советские солдаты в Саксонии не зверствовали, как, не хочу даже сравнивать, в Восточной Пруссии. Иногда мелко шкодничали. А это другое. Поэтому дрезденцы относились к ним, можно сказать, вообще нормально. Гораздо лучше, чем к англо-американцам. Вдобавок англо-американцы их бомбили, а русские не бомбили. Это просто и тупо, но многое объясняет.