Цыганка

«Дорогая Алиса, — прочитал Сэм. — Мне известно, что ты продолжаешь встречаться с любовником. К тому времени как ты найдешь эту записку, я буду уже мертв, а ты обретешь свободу и возможность жить с мужчиной, который значит для тебя больше, чем я. Ради наших детей я лишь прошу тебя соблюсти приличия и выждать необходимое время после моей смерти, прежде чем сообщать о ваших отношениях.

Я любил тебя, жаль, что этого оказалось недостаточно.

Фрэнк».

Бет расплакалась. Она представила себе, как ее тихий, спокойный отец пишет эти строки в магазине, а затем идет наверх, чтобы во время обеда положить записку под подушку матери.

Несмотря на свое разбитое сердце, он не выказал злости или ненависти, а оставался любящим отцом и мужем до самого конца.

Сэм подошел к Бет и обнял ее одной рукой, глядя на спящую Молли. По его щекам тоже катились слезы.

— Мама, почему?! — воскликнул он. — Почему ты так поступила?

— Я и вправду любила вашего отца, но это была любовь к другу, — обреченно ответила она. — Страсть — совсем другое. Возможно, однажды вы сами испытаете ее и все поймете.

— Но почему тот другой мужчина не позаботился о тебе? Если это была настоящая любовь, то почему его нет рядом?

— Моя главная ошибка в том, что я приняла страсть за любовь, — ответила Алиса, глядя на сына. — Он исчез сразу же, как только услыхал о смерти Фрэнка. Это и стало моим наказанием, Я поняла, что связалась с человеком, которого совсем не волновала моя судьба, а Фрэнк умер, считая, будто нашел способ сделать меня счастливой.

— Этот другой мужчина знал, что ты носишь его ребенка? — всхлипывая, спросила Бет.

— Нет, о беременности мне стало известно только после нашей последней встречи?

Алиса снова начала кашлять и задыхаться. Было ясно, что она слишком слаба, чтобы продолжать разговор.

— Ложись спать, — отрывисто сказала Бет. — Завтра поговорим.

Бледный от злости Сэм нервно расхаживал взад-вперед по кухне.

— Как она могла? — все время повторял он. — И если она не выздоровеет, значит, нам придется заботиться об этой малявке?

Бет, плача, убаюкивала Молли.

— Не говори так, Сэм. Она всего лишь ребенок и ни в чем не виновата. И потом, это наша сестра.

— Она мне не сестра! — взорвался он. — Наш отец, может, и оказался слишком слабым и смирился с тем, что у его жены есть любовник, но я не собираюсь идти по его стопам. Она должна убраться отсюда.

— Куда? — спросила Бет сквозь слезы. — Отнесем ее в приют? Или просто оставим у кого-нибудь под дверью?

— Я не могу и не хочу, чтобы в нашем доме жил ребенок человека, обольстившего нашу мать и ставшего причиной смерти нашего отца, — твердо сказал Сэм и сжал губы. — Избавься от нее!

После того как Сэм ушел спать, Бет задержалась в кухне. Она покормила и перепеленала Молли, уложила ее в кроватку, а затем села рядом, пытаясь собраться с мыслями.

Но у нее ничего не получалось. До сегодняшнего вечера Бет и представить себе не могла, что у женщины, у которой есть хороший муж, дети и уютный дом, могут возникнуть запретные желания. Конечно, до нее доходили слухи о распутных женщинах, которые встречались с другими мужчинами, но она всегда считала, что так поступают только шлюхи, которые ходят в пивные и красят лица косметикой, а не обычные женщины вроде ее матери. Бет не понимала, что такое эта «страсть», о которой говорила Мама. Мисс Кларксон любила произносить это слово, но она применяла его, когда они разговаривали о музыке. Правда, однажды, объясняя Бет, откуда берутся дети, она сказала, что некоторых женщин охватывает страсть, которая лишает их силы воли. По-видимому, именно это и случилось с мамой.

Бет все еще плакала, когда из спальни матери до нее донесся какой-то звук. Что-то упало на пол, скорее всего стакан с водой, Девушке сегодня больше не хотелось видеть маму, но нужно было проверить, как она там.

Алиса лежала на самом краю кровати и пыталась дотянуться до семейной фотографии, стоявшей на прикроватном столике, Снимок сделали год назад на Нью-Брайтон-Бич, куда они ездили все вместе. Пытаясь его достать, мама перевернула пузырек с таблетками, которые дал ей доктор.

— Тебе это нужно? — спросила Бет, взяв фотографию и держа; ее так, чтобы мама могла ее рассмотреть.

Алиса с огромным трудом подняла руку и коснулась фотографии.

— Не говори никому о Молли, — прошептала она. — Пускай все считают ее ребенком Фрэнка. Это не ради меня, а ради нее, Когда она подрастет, покажи ей этот снимок. Пускай увидит, какими мы были.

Затем Алиса положила фотографию и схватила Бет за запястье, Рука была сухая как осенний лист, очень маленькая и худая, но держала крепко.