Цыганка

— С каких это пор ты тут распоряжаешься? — спросила Бет весело, подумав, что он шутит.

— С двух часов пополудни сегодняшнего дня, когда я купил этот салун, — ответил Уилф.

Глава 32

— А где будем спать мы с Джеком? — с негодованием спросила Бет Одноглазого на следующий день. Она была в ярости, потому то только что услышала, как он сказал Долорес и Мэри, двум девушкам из салуна, что они могут перебираться наверх.

— Я не заберу у тебя твою комнату, если только ты не будешь продолжать мне дерзить, — сказал он.

Он стоял, повернувшись к ней вполоборота, глядя на нее здоровым глазом, в то время как стеклянный слепо смотрел куда-то вдаль.

— Однако Джеку придется перейти на кухню, поскольку я пообещал его комнату девушкам.

Бет почувствовала, что сейчас взорвется, но не осмелилась возражать из боязни, что Одноглазый выгонит ее вместе с Джеком.

— Это несправедливо, мистер Донахью, — сказала она. — Джек построил это здание. Это наш дом. Не поступайте так с нами! Достаточно того, что Тео продал вам заведение, не сказав нам ни слова.

Накануне они с Джеком подумали, что Одноглазый подшутил, над ними, утверждая, что купил салун. Он имел репутацию шутника, и всякий раз в прошлом, заходя в «Золотой самородок» в своем кричащем клетчатом костюме и ковбойской шляпе, украшенной перьями, говорил нечто из ряда вон выходящее. Он любил хвастаться своим богатством, и хотя они и считали его дурачком, но дурачком безобидным.

Однако, к их изумлению и отчаянию, Уилф Донахью достал официальную бумагу, составленную юристом здесь, в Доусоне, и подписанную Тео. Документ подтверждал, что Уилф Донахью купил все заведение целиком за восемьдесят тысяч долларов.

Бет и Джек поразились тому, что Тео был настолько бессердечен, что заключил эту сделку в воскресенье, и в то же время настолько труслив, что не возвращался домой всю ночь, чтобы не смотреть им в глаза. И все же у него хватило духу вернуться в понедельник после того, как он подписал документ и обналичил чек, и хладнокровно забрать выручку, а также втайне собрать свои вещи. Он даже весело поболтал с Джеком, напомнив о том, что им нужно пополнить запасы виски, а затем спокойно ушел и сел на пароход — по иронии судьбы, тот самый, вслед которому помахала рукой Бет.

Джек был взбешен, ведь без него Тео не построил бы салун. Однако слезы в его глазах свидетельствовали о том, что больнее всего Джека ранило то, что они с Тео были как братья, и он никогда не поверил бы, что тот может его предать.

Бет расценила поступок Тео как предательство. Она бы осталась с Тео несмотря ни на что, даже если бы он проиграл салун в покер. Быть может, их отношения чуть поостыли в последнее время, но Бет все еще любила его и считала, что ее чувство взаимно. Обнаружить, что Тео смог просто уйти от нее после всего, через что они прошли, что его больше заботили деньги, чем она, было просто ужасно.

Однако по закону они ничего не могли сделать. Земля, на которой стоял салун, принадлежала Тео, и соглашение о том, чтобы его партнеры получили свою долю в бизнесе, так и не было составлено, хотя он всегда говорил, что намеревается это сделать. Если бы Одноглазый захотел выкинуть Бет и Джека на улицу, закон был бы на его стороне.

И вдобавок к душевной боли они терпели унижение, поскольку теперь должны были быть благодарны Одноглазому за то, что он оставил их работать в салуне и дал им крышу над головой.

С тех пор как открылся «Золотой самородок», они даже не получали заработную плату, а Джеку никто не заплатил за постройку здания, Бет и Джек время от времени просто брали по нескольку долларов, если им что-то требовалось, глупо веря, что деньги, идущие на счет салуна, принадлежат им всем, как и то, что они делили в прошлом.

Одноглазый смотрел на Бет с холодным расчетом. Ему не нравились боль и гнев в ее глазах; обманутые женщины всегда становились источником проблем. Но ему нужно было найти способ успокоить ее, поскольку он слишком хорошо знал, что Бет — это главная приманка для посетителей «Золотого самородка». Хороших крупье, танцовщиц, опытных барменов везде было хоть пруд пруди. Но красивые скрипачки встречались так же редко, как домашний гризли.

Уилф Донахью знал, что должен задержать Бет еще на неделю или около того, пока не замерзнет река. Тогда у девушки не будет другого выбора, кроме как остаться на всю зиму. А если удастся избавиться от Джека Кокни так, чтобы она не ушла вместе с ним, трон, быть может, сможет затащить ее в свою постель.

— Слушай, моя маленькая Цыганская Королева, — сказал Одноглазый медовым голосом. — Мне жаль, что твой мужчина бросил тебя, с его стороны это было свинством. Но я выложил за это заведение кругленькую сумму и теперь должен заставить это место работать на себя. Поэтому мне нужны эти две комнаты. Но я скажу тебе следующее: во время твоих выступлений я буду пускать по кругу шляпу, и все, что в нее положат, ты можешь брать себе. Как тебе такое предложение?